Игорь Савельев - Как тебе такое, Iron Mask? [litres]

– Куда?

– В Лондон.

What the fuck?

В этом стоило разобраться. Это какая-то подстава. Тут везде какая-то подстава. Алекс тер виски закоченевшими пальцами.

– Так. Погодите. Так. Для начала: советуете вы или советует отец?

– Нет. Советую лично я. Как офицер, как человек, который давно работает с вашей семьей.

– Разве вы давно работаете?..

– Этот совет может мне стоить карьеры, если о нашем разговоре кому-либо станет известно.

– …В принципе, я не удивлен, что он опять хочет действовать чужими руками… – рассуждал Алекс вслух, будто бы он здесь один.

– Я вам еще раз повторяю. – Ринат начал раздражаться. – Я не шучу. Вы не понимаете, что происходит.

– Ну, как известно из вашей официальной прессы, не происходит ничего.

– Хорошо. Я выражусь понятнее. Если вы будете дальше оставаться в Москве, то я не смогу гарантировать вашу безопасность.

– О, а что, у меня была какая-то гарантия?

– Слушай, ты!!! – Ринат потерял терпение, но умолк, явно подбирая слово. – Студент! Лучше послушай, что тебе говорят! Вот! На, на, держи! Это твой загранпаспорт. А это деньги. Не советую пользоваться карточкой.

– Как к вам попал мой паспорт?!

– Прямо сейчас вы едете в Шереметьево. По официальной версии мы с вами расстались на кладбище. Вы пошли пообедать и не вернулись.

– Пообедать на кладбище?

Алекс не мог с собой ничего поделать – постоянно прорывались нервные смешки.

– Я поехал покупать теплые вещи, – примирительно предложил он, поймав взгляд Рината.

– Вы поехали покупать теплые вещи. Не пользуйтесь телефоном для покупки билета. В кассе аэропорта вы покупаете билет на ближайший рейс.

– Как в кино.

– Если вы не успеете на British Airways в 18:35, берите на «Аэрофлот» в 19:50. Если с этим возникнет проблема, просто летите ближайшим рейсом в Европу. Обратите внимание. Постарайтесь пройти паспортный и таможенный контроль впритык к вылету. Если у вас будет время, лучше оставайтесь в общей зоне терминала. Ну, посидите в ресторане, я не знаю.

– Да я уж разберусь.

– Постарайтесь не пить. Откройте теперь карту. Я покажу, как вам надо выйти с кладбища.

Как назло, айфон не слушался и долго не желал считывать отпечаток пальца.

Алекс ничего не понимал, хотя и кивал, как баран. Мысли путались. Айфон путался, потому что Ринат, показывая маршрут, то и дело касался экрана, и им разворачивались ненужные подробности про ненужный дом – адрес, список организаций.

– Стойте, а мои вещи?!

– Не отвлекайтесь, Алексей Михайлович, у нас очень мало времени. Чуть попозже мы организуем передачу ваших вещей в Лондон. Несколько дней без них переживете?.. Что там, трусы-носки?..

– Макбук.

– Вот без электронной книги тем более переживете. Внимательней. Здесь – на Ходынской – вы пойдете мимо электродепо…

Алекс опять кивал и опять не слушал.

Им пришлось надолго прерваться. Две старушки медленно-медленно несли пустые ведра к колонке, потом набирали их.

– Что будет с отцом?

Ринат промолчал.

– И все-таки?

– Боюсь, что ничего хорошего. Но вам ведь это на самом деле не очень интересно, верно?..

Какое-то время пришлось побродить среди могил. Алекс не собирался лазить через заборы, но, чтобы выйти через главный вход, стоило подождать, пока этот параноик уедет.

Итак, сбылась мечта идиота? И нужно валить без оглядки, потому что второй раз не предложат.

Отец? А что отец?..

Он, в конце концов, разгребется, спросит, а где обещанный сын, – опа, а Алекс уже уехал, да не по своей воле, а еще и по требованию охраны. Да, он честно приезжал. Просьба выполнена. Технически – да. Что еще от него нужно?..

А надо было просто поднять трубку хоть раз за эти сутки. Выкроить на звонок тридцать секунд из своего государственного графика. Не получилось? Ну и пошел ты…

Солнце давно уж сменилось непонятно чем, промокли ноги, вся эта авантюра переставала нравиться – особенно та часть, которая касалась макбука. Ринат-то обещал, но где завтра будет сам Ринат с его обещаниями?..

Что ж. Видимо, пора.

Может, раз уж он оказался здесь, вернуться к гранитной плите – одному, – но он уже малодушно ускорялся возле церкви, уже почти на выходе с кладбища – на пороге мира живых.

Если он правда уедет? И все это – вдруг – правда? Не получится ли, как со всеми революциями? Что вот он кидает прощальный взгляд на родной берег, который больше никогда не увидит?

Он не выдержал и обернулся, как в кино. Юная парочка разглядывала дикий монумент спортивного или неспортивного авторитета и ржала.