Игорь Безрук - Лехнаволокские истории [СИ]

Верилось с трудом, да и от Петрозаводска до Иркутска было — не рукой подать.

— Дня три-четыре ехать от Москвы, не меньше. Зато деньги какие оттуда привезем!

— Ладно, Женя, — прервал его Резник, поднимаясь. — Иркутск далеко, а нам пока и здесь работу дают. Чего куда-то бежать?

Поставил на плитку разогревать чайник.

— Кстати, завтра мы с Николаем собрались в Кижи. Не хочешь с нами? На «Метеоре» поплывем (Женька глянул на него как на сумасшедшего), церкви тамошние посмотрим…

— Церкви те я и по телевизору видал, а на «Метеоре»… Я на барже плавал, ничего интересного.

Резник не стал его переубеждать: тот на барже плавал, ему виднее…

— А ты не передумал? — спросил Николая.

— Да нет, когда еще в эти места попадешь? Да и на «Метеоре» охота поплавать, у нас ведь одни Карпаты кругом, а в горах, как известно, корабли не ходят.

— И то так! — улыбнувшись, согласился с ним Резник.

Распростившись с земляками, Женька добрался до двора Ирмы, проковылял к входной двери, дернул привычно и удивился: дверь оказалась запертой изнутри. Что за черт! Она же никогда не запиралась — входи, бери, если чего найдешь стоящего. Женька в сердцах подергал дверь, забарабанил по ней кулаком, заорал:

— Ирма, открой, это я!

Наконец, внутри дома послышались шаркающие шаги, звякнул запор, и на пороге выросла… Нюрка.

— Тебе чего? — двинулась она на Женьку.

— Чего это вы заперлись среди бела дня? — растерянно спросил он. — Любовников прячете?

Попытался было протиснуться внутрь, но Нюрка закрыла проход своим мощным телом.

— Может, и прячем, тебе какое дело?

— То есть, почему это — какое дело? Чай, не чужой! — снова сунулся в дверь Женька.

— После позавчерашнего-то?

Женька отступил.

— А, уже рассказала всё… Знаете…

— Знаем. Потому и впускать тебя не велено.

— Как это не велено, как не велено! — вскипел Женька. — Ирма, да выйди же ты на минуту! — в злом отчаянии крикнул он изо всех сил.

— Смотри не надорвись, — не отступала Нюрка. — Она все равно тебя не услышит. Ей некогда.

— Что значит «некогда»? — взвился Женька. — Что значит «некогда»?! Я, может быть, мириться к ней пришел, а ей некогда? Иди и так ей и скажи! Все равно не уйду, пока её не увижу!

— Как знаешь, — пожала плечами Нюрка, захлопнула дверь перед его носом и тут же щелкнула запором.

— Нюрка, шельма, открой сейчас же! — опять дробно застучал Женька, но, видно, никто его, действительно, не собирался впускать.

— Ирма, Ирма, выходи! — закричал под окном, постучал в него — так, что чуть стекло не высадил, но и в окно никто не выглянул — никакой реакции. Плюнул Женька себе под ноги, развернулся на сто восемьдесят и вышел со двора на улицу.

Как так его не впустили? Почему? — не мог он понять и, перейдя дорогу, присел на огромный валун, сиротливо примостившийся на обочине. Закурить бы сейчас, так курева нет…

В каких-то двадцати шагах мирно плескалось озеро. Но вдоль всего берега понуро чернели приземистые баньки. И над головой, в вышине с громким клекотом реяли чайки, раздражая.

Тут кто-то мягко тронул его за плечо. Женька обернулся и увидел Митю-блаженного.

— А, это ты, земляк, — только и произнес с горьким надрывом Женька, снова переводя взгляд на озеро, и отчего-то ему вдруг стало на душе так спокойно, как если бы Митя взял у него часть забот и схоронил в себе. Женьке тут же захотелось и Мите поведать о своем необычном сне, может, он ему что-нибудь растолкует и посоветует?

Женька рассказал Мите о том, как возникло всё во сне, как он рылся, рылся, рылся в хламе и как потом к нему явился ангел с поникшими крыльями. «Знаешь, вот как лохмотья, бывает, на веревке висят». И сказал ему ангел, что он — Женька — бабочка. Представляешь: я — бабочка!

— Может, я и впрямь в другой жизни бабочкой был? — спросил Женька Митю, не отрывая взгляда от туманной дали. — Каким-нибудь махаоном, или павлиньим глазом, или обыкновенной, ничем не примечательной капустницей — знай себе, порхай с цветка на цветок.

— А знаешь, — неожиданно с необычным жаром продолжил Женька. — Я ведь в детстве летчиком хотел быть. Даже в военное училище поступал — не взяли, здоровье подвело, а то бы взаправду летал где-нибудь под облаками, как эти чайки. Нет — выше облаков на своем «мигаре» или «аннушке». Ты б полетел, предложи кто?

Митя промолчал.

— А, вижу, полетел бы… Как ангел… — произнес задумчиво Женька и тоже замолчал.

— А я могу летать, могу! — похвалился Митя. — Смотри!