Игорь Безрук - Лехнаволокские истории [СИ]

— А отдашь хоть?

— Конечно, отдам, как же не отдать-то? — чуть ли не скороговоркой ответил Митя и тут же выскочил вслед за Юркой.

Виктор, нежась, в блаженстве вытянулся на раскинутой диван-кровати. Рядом с ним мог поместиться еще кто-нибудь, остальным Пашкин кинул на пол широкий матрас, несколько штопанных-перештопанных ватных одеял и старые шинели под голову вместо подушек. Все сумки сгрудили между стоявшем в углу комнаты трюмо и невысоким, заставленным разными безделушками пухлым комодом.

Несмотря на огромное желание спать, Виктор долго не мог уснуть, непроизвольно слушал непрекращающиеся шумные разговоры на кухне, которые в большинстве своем крутились вокруг одного и того же: как вас так жестоко могли обмануть, мир не без добрых людей, огромное тебе спасибо, Сашуня, что ты нас понял и приютил, теперь нам не страшен ни дождь, ни снег, ни ураган великий.

Не хотелось верить в то, что их, как последних лохов, просто-напросто обвели вокруг пальца. В душе все равно теплилась слабая надежда, что все станет на свои места, образуется и они надолго в Лехнаволоке не задержатся, а поедут дальше, куда и собирались: в лес, на лесоповал.

Он, инженер, измучившийся в поисках работы, серьезно рассчитывал на эту шабашку: заработав здесь, можно было двигаться дальше по жизни…

Виктор шумно вздохнул.

Уже засыпая, сквозь сон он услышал, как его товарищи по несчастью взорвались задорной украинской песней «Ой, у гори два дубкы, ой у гори два дубкы!», — будто доказывая ему, старому неверу и скептику, что все еще не так уж и плохо, все еще впереди…

На следующий день все проснулись в приподнятом настроении.

Спали долго. Вчерашняя попойка затянулась до трех ночи. В запале они перебрали почти весь известный им репертуар как народных, так и современных песен, и драли глотки до тех пор, пока не кончилось спиртное и не охрипли ведущие голоса Гудзя и Саленко.

Сумки разбирать не спешили: все надеялись, что ни сегодня-завтра они уедут. Этот постой, верили, временный и надолго не затянется. Однако голод не тетка, время приближалось к обеду.

Виктор предложил сварить немудреный суп, для которого в заначке еще имелись лук, морковь, вермишель и несколько предусмотрительно прихваченных с собой картошин.

Женька, узнав у хозяина, откуда можно позвонить в город, отправился в Заозерье на почту. Бражко и Саленко, отыскав в серванте леску и крючки и нарезав из веток удилищ, смастерили удочки и, не дожидаясь варева, махнули на озеро рыбачить.

Пашкин, поняв, что опохмеляться мужики не собираются, не долго думая, улизнул в надежде промочить горло где-нибудь в другом месте.

Малой, не зная, чем себя занять, пошел бродить по деревне.

Виктору тоже было любопытно взглянуть на местные достопримечательности, но сначала все-таки надо было чего-нибудь сготовить, к тому же на шкафу в гостиной он нашел старые, но почти не затрепанные, слегка лишь покрытые пылью номера «Юности» с публикациями воспоминаний жены Мандельштама и нигде ранее не издававшейся переписки Зощенко. Он боялся не успеть прочитать всё до предстоящего отъезда.

Раньше всех вернулся Женька. Явно не в духе.

— Нэ дозвонывся. Нихто трубку нэ бэрэ. Мабудь, його нэма дома.

— Может, суббота, уехал за город на дачу?

— Можэ.

— Кто ж думал, что попадем сюда на выходные.

— А дэ хлопци?

— Малой где-то по поселку бродит, Степан с Андреем на озере рыбачат.

— Пиду до ных.

— Скоро будет готов обед.

— Йиж сам. Мы порыбалым.

Женька вышел. Виктор ссыпал в кастрюлю зажарку. Специй у Пашкина, конечно же, не было.

Женька не дозвонился. Но паниковать было еще рано. Может, действительно Иван выехал из города. Раз разговор был, наверняка он помнит о нем. Суббота, воскресенье… Не сегодня, так завтра вечером Женька свяжется с ним. Даже и в голову брать дурного не надо.

Суп удался на славу. С зеленым луком и салом был просто объеденье.

Пообедав, Виктор завалился на диван-кровать и углубился в переписку Зощенко.

Чтение как всегда захватило его. Он не знал, сколько прошло времени с тех пор, как все ушли. Но вот в коридоре послышался шум, хлопнула входная дверь, раздались приглушенные голоса товарищей.

— Ну что? — спросил он, выглянув на кухню и узрев своих мужиков с пустыми руками.

— Э-э! — как обычно, когда дело не ладилось, скривил физиономию Женька. — Нэма дила. Дома б я за цэй час вже з ведро спиймав, а тут: э-э!

Виктор не стал больше ни о чем расспрашивать незадачливых рыбаков, предложил им просто поесть, а сам вышел из дома, огляделся и направился к озеру.