Марлус Морсхёйс - Тени Радовара

Звук открывающейся двери. Корзина приходит в движение. У Йоны так громко бьется сердце, что становится страшно, вдруг его услышат. Контейнер переезжает через порог, с грохотом едет по холлу, у лифта останавливается. Она выбралась из А-2. Но непонятно, куда она едет и кто ее везет. А вдруг они с Андором ошиблись и ее сейчас ждут в душевых?

Дзынь. Приехал лифт. В животе защекотало, значит, они едут вниз. Всего несколько секунд, потом контейнер опять разворачивается и едет дальше. Звук быстро вращающихся колес. Йону трясет во всё стороны, как будто ее прямо вместе с грязной одеждой кинули в стиральную машину. Контейнер переворачивается на бок, и она сползает вниз. Потом тишина. Вдруг раздается резкий звук, будто захлопнулась дверь, и сразу затем низкий рев заведенного двигателя.

Кто-то выкапывает ее из-под комбинезонов и полотенец, светя перед собой фонариком. Свет попадает ей прямо в глаза, и она зажмуривается.

– Йона!

Голос знакомый. Луч света меняет направление и освещает лицо говорящего. По телу Йоны проходит дрожь – на нее смотрит знакомый мутный глаз.

После еле теплых струек грязноватой воды в Мин-III нормальный теплый душ – настоящее наслаждение. Йона добрых полчаса плещется в воде. Она три раза намыливается целой шапкой пены для ванны, чтобы смыть с себя запах дома-минус. Чистит зубы и моет голову шампунем, который пахнет весной в деревне. Пол в ванной теплый, полотенца огромные и мягкие. На тумбочке лежат приготовленные для нее пушистый красный свитер и небесно-голубые спортивные штаны. То, что нужно после пяти недель в сером комбинезоне. Она надевает на ноги теплые тапки и садится на край ванны. Где она?

Залман помог ей выбраться из бельевой корзины, завернул ее в огромную куртку, спрятал волосы под кепку. После этого машина скоро остановилась и, только они из нее выпрыгнули, тут же умчалась прочь. Задний фасад высокого здания, наполовину состоящего из стекла; какой-то человек хлопает Залмана по плечу. Не успела Йона опомниться, как уже оказалась в грузовом лифте, потом прошла по коридору с деревянными панелями на стенах и светильниками, из которых струился мягкий свет. Залман подтолкнул ее к какой-то двери, а затем провел из прихожей прямиком в ванную.

Может быть, здесь Килиан? И мэр? Кто друг, кто враг? Знают ли родители о том, что она сбежала из Мин-III, не выселят ли их опять на подземный этаж? Домой она больше никогда не сможет вернуться. И не надо. Бабушка всё равно уже уехала в дом-плюс, Джимми лучше без нее, а родители пусть подавятся своим семейным счетом.

В дверь ванной кто-то стучит.

«Нет! – хочет закричать Йона. – Уходите! Оставьте меня в покое!» Но, когда дверь открывается, она замирает. На пороге стоит Килиан. Йона чувствует легкое покалывание, как всегда, когда смотрит ему в глаза, но сразу же отворачивается. Ей достаточно того, что она успела увидеть. У Килиана нет мешков под глазами, щеки не ввалились, волосы хорошо подстрижены, и джинсы на нем новые. Он совершенно точно не провел эти пять недель в доме-минус.

– Ты уже закончила? – спрашивает Килиан.

– С тобой – да.

Он заходит в ванную.

– Уходи, – говорит Йона. – Ки-ли-ан. Вернее, Леон.

– Леона больше не существует. Дай мне, пожалуйста, всё объяснить.

Он присаживается к ней на край ванны. Йона отодвигается как можно дальше.

– Вот что, значит, всё это время было у тебя в рюкзаке. Парашют.

Килиан кивает.

– Кто ты? Избалованный ребенок богатеньких родителей, которому нужно экстремальное хобби, чтобы жить было не скучно? Хочется лазать по тоннелям и прыгать с парашютом? Организовал Свору, чтобы поиграть в сопротивление? Побыть хакером, водить за нос Серую Бригаду… Никакого риска, всегда можно вернуться к маме под крылышко.

– Я понимаю, что ты сердишься.

– Я не сержусь.

– Ты злая как черт.

– Сначала ты долго-долго мне врешь, а потом оставляешь гнить в Мин-III. Ты хоть представляешь, что там творится?

– Мы не сразу узнали, что ты там. Мама сказала, что Серая Бригада просто отвезла тебя в Звездный Свет.

– Просто отвезла? Знаешь, на сколько баллов оштрафовали мою семью за Восход? На десять тысяч! Нам в тот же день пришлось переехать на минус четвертый этаж. Из-за меня.

Она хочет рассказать ему, как в первую ночь чуть не ушла из дома. Что еще никогда не чувствовала себя такой одинокой, как тогда, у двери, когда поняла, что ей не к кому идти. Что решила, что не имеет права подставлять свою семью и что надо сделать всё возможное, чтобы всё исправить, и что это был самый тяжелый выбор в ее жизни. Ей не терпится поделиться историей про неудавшийся ужин. Хочется сказать, что от отца она ожидала чего-то подобного и знала, что ему не захочется мириться с потерей десяти тысяч баллов, но вот от предательства матери в сердце осталась дыра.