Марлус Морсхёйс - Тени Радовара

Вечерний воздух окатывает Йону, как холодный душ, который она часто принимает, чтобы смыть с себя липкий воздух Звездного Света. Она делает несколько вдохов через нос и быстро осматривается. Из окон класса, с Площади и из прежней квартиры на двадцать четвертом этаже как раз просматривался этот задний двор, между Звездным Светом и «Лунным лучом». Но с такого расстояния не было видно того, что сейчас сразу бросается в глаза: весь двор заасфальтирован. А как иначе? Радовар – царство бетона и асфальта, и только парки – редкие островки, где есть земля и растения. Но в Космопарке ей некоторое время даже песчинку будет страшно с земли поднять.

Что же делать? Наверное, стоило всё-таки попросить Залмана. Или выбрать бабушке другой подарок. Например, пряжу для вязания. Или новые тапки. Но сейчас не хочется слушать голос разума. Холод пощипывает лицо и руки, сердце бьется быстрее обычного, и даже мусорные контейнеры посреди двора выглядят в лунном свете сверхъестественно. Надо проверить: а вдруг там где-нибудь дыра в асфальте? Хватит ведь одной горсточки земли. Она вырывается из тени Звездного Света и идет к мусорке.

За контейнерами лежит груда крупногабаритного мусора. Продавленные матрасы, пружинные каркасы кроватей, сломанные деревянные стулья. Рядом стоит видавший виды диван. А на нем сидит мальчик лет пятнадцати.

Я же тебе говорил! Папин голос гремит в ушах. Йона не дура. Она слышала о малолетних бродягах Радовара: с ними шутки плохи. Они перебираются из Нижних районов и живут за счет воровства и грабежей. Серая Бригада пытается навести порядок на улицах, но еще совсем недавно Йона читала в сети, что эти малолетки из Нижних районов – как сорняки. Сколько их ни выпалывай, они только больше лезут.

Йона пятится к зданию, но не тут-то было. Дорогу преграждают две девчонки.

Мальчик встает с дивана и спокойно идет ей навстречу.

– Торопишься куда-то? – спрашивает он. – Ты же нас не боишься?

Одна из девчонок легонько толкает Йону. Вторая смотрит на ее кроссовки.

– Хорошие. Зачем они тебе? Ты же обычная курица из Средних районов. Вам же из здания запрещено выходить?

– Кажется, кто-то не слишком хорошо слушается, – говорит первая. – Разве тебе не говорили, что на улице опасно?

– Кто не слушается, того наказывают, – говорит вторая девчонка.

От нее исходит угроза. И не из-за того, что волосы у нее на голове торчат пучками, будто острые иглы, и не из-за кожаного браслета с металлическими заклепками. Йону бросает в холод от ее взгляда. Как будто она стоит на краю бездонной пропасти и смотрит вниз.

– Отдавай свои кроссовки.

Йона сглатывает слюну и делает шаг назад.

– Нет… Иначе они догадаются, что я выходила на улицу, и нам вкатают штраф. И придется переехать вниз. А мы только что переехали выше!

– Да уж, вот это трагедия, – цедит первая девчонка. Только сейчас Йона замечает, что на ногах у нее шлепанцы.

– Сейчас расплачусь, – говорит вторая. – Или нет, не буду. Отдавай Минке кроссовки и проваливай назад, в свой теплый дом.

– Всё, хватит. Отвяжитесь от нее.

Из тени контейнеров на свет выходит второй мальчишка. На нем толстовка, за спиной большой рюкзак. Под полоской тени от капюшона на его лице в свете луны отчетливо мерцают необычные глаза.

– Какой же ты всё-таки добряк, Кил. Ну, значит, сам найди мне новую обувь.

– Хорошо. Обещаю. – Парень, которого назвали Кил, смотрит на Йону. – А ты иди домой.

– Но…

– Прямо сейчас.

Йона еще раз сглатывает слюну и разворачивается. Она слышит за спиной смех и шаги, но пытается сохранять самообладание, чтобы не пуститься наутек. Только у служебного входа ей хватает смелости оглянуться. Подростков больше не видно. На всякий случай Йона еще несколько минут прячется в тени здания, а потом осторожно пробирается обратно к контейнерам. Бабушка не должна лишиться подарка из-за каких-то там малолетних бродяг.

Кто-то резко дергает Йону за руку. Не удержавшись на ногах, она падает навзничь на асфальт между двумя контейнерами. Закричать не успевает – кто-то зажимает ей рот рукой. Она пытается укусить эту руку, в ярости вслепую бьет ногой. Но ладонь остается на своем месте, и вторая рука ложится ей на живот.

– Тсс, – говорят ей на ухо. – Тихо. Я тебе ничего не сделаю. Сейчас они уйдут, подожди.

Голос звучит знакомо, но только когда Йона оборачивается, ей становится понятно, кому он принадлежит.

– Кил? – неуверенно спрашивает она.

– Килиан, – отвечает он коротко. – А ты, видимо, и вправду безмозглая курица. Знал ведь, что ты вернешься. Глупая и упрямая. Опасное сочетание в этом городе.