Ольга Апреликова - Жуткие снимки [litres]

– Доченька это ко мне приехала, вот, хочу правую руку себе воспитать, в курс ввожу. Подросла уже, хватит гулять, правда, доча, пора за дело?

Эти слова насчет правой руки услышала пробегавшая мимо с бумагами в руках угриха Зинаида в темном платке. Она сбилась с шага и покосилась на Мурку: в глазах изумление и ненависть. Но она тут же заулыбалась, скаля зубы, побежала дальше:

– Накладные, Аннушка, вот накладные, давай по порядочку!

– Доброго здоровья, сестра Зинаида!! По порядочку, все по порядочку, как вы любите!

За угрихой Зинаидой прибежали еще две крепкие девахи и две жирноватые тетки из тех, что Мурка приметила еще в туристической деревне. Они суетливо принялись разгружать микроавтобус, вытаскивая и унося в холод открытой церкви какие-то пластмассовые и алюминиевые фляги, канистры, бутыли, запаянные жестяные ведра, термоконтейнеры и просто коробки. Осторожно спустили на тележку морозильную камеру и утащили в темень. Угриха сама толкала тележку и шипела на одну из девах:

– Катька, да беги же вперед, кабель разматывай, скорей подключить надо! А вы, трудницы мои милые, вот эти ведерочки подхватывайте скореича и за мной!

Ведерочки были литров по двадцать. Тетки с трудом оторвали их от земли и, пыхтя, дрожа жирком, потащили во тьму.

– Эти тоже на оздоровление?

– Программа снижения веса, косметологических процедур и продвинутых духовных практик «Вечная красота», – не моргнув глазом, ответила мать. Потом усмехнулась: – На самом деле используем их физическую силу, гоняем, кормим тертой морковкой. Продрищутся и похудеют. Ну, и маски со змеиным ядом плюс тренинги сексуального раскрепощения… Видишь, доча, я и не думаю ничего от тебя скрывать. Вникай.

Через несколько минут тетки и девахи приперли из церковной тьмы пластмассовые контейнеры, задвинули их в микроавтобус. Опять побежали в подвал, прикатили другой холодильник, побольше, потом еще два.

– …восковые кружочки с ядом, двадцать килограмм, – отмечала в накладной угриха, бормоча себе под нос, но так, чтоб матери было слышно. Та кивала, слушая ее, а угриха все косилась на Мурку: – …полипептиды замороженные, два литра по сто грамм в упаковке. Випросал в тюбиках по пятьдесят грамм с нижегородской маркировкой, двадцать по сто, загружено… Водный экстракт яда гадюки, в фасовке по десять миллилитров, пять киллограмм брутто. Вытяжка плацентарная замороженная, три килограмма, загружено… Плазма крови, замороженная… Эритроциты человеческие замороженные… Консервы «Нежный крольчонок», двадцать баночек под заказ… «Желчь медвежья карельская», три пузырька по пятьдесят грамм… Яд гадюки очищенный, пять по десять миллилитров, в ампулах, загружено…

Мурку поташнивало. Мать заметила, взяла липкой холодной рукой за запястье, отвела к лавочке у цветника:

– Присядь. Оторопела ты, да, доча? Видишь теперь, бизнес-то какой серьезный?

– Яд гадюки очищенный? – повторила Мурка. – Зачем?

– Гадюк доим, да. В Москву яд поставляем. Пятьдесят миллилитров еженедельно по контракту. Кому и зачем – не наше дело. Экстракт яда много где нужен. В косметологии, в фармацевтике. Артриты лечит, все такое. А тут полно гадюк. Мы их и наловили и доим. Пойдем, хочешь, серпентарий покажу и лабораторию?

– Нет!

Мимо прошли две девчонки лет по десять, в белых косынках и в белых же сарафанчиках, бретельки которых одинаковыми крестиками сходились на загорелых спинках. Каждая несла по розовому надутому кругу для плавания, каждая весело поздоровалась:

– Здравствуйте, мать Семирамида!

– Здравствуйте, девочки! – ответила учительским голосом мать. – Смотрите, на ужин не опоздайте!

Девчонки прошли. Мурка спросила:

– А эти-то вам зачем?

– Пригодятся. Из детского дома взяли, под опеку. В парше привезли, в лишаях – видишь, какие стали? Ухоженные, хорошенькие, попочки кругленькие. Английский учат и химию. Думаю еще штучки три взять, постарше. А то эти маловаты и не выносливы еще. По ночам – сонливые… Но ничего, послушные. Благодарные. Таких большеньких ведь из детдомов уже не берут. Все малышей хотят.

– А вам от младенцев никакой пользы?

– Ну почему ж… Возни только много. – Мать смотрела, как отъезжает загруженный микроавтобус. Тетки и девахи с угрихой поклонились матери и скрылись за углом, говоря про купанье, полотенца и «на ужин пшенка с тыквой и салатики». – Ну так что, доча? Что ты решила? Ты ведь почти все поняла?

– Про твой бизнес? Ты талантливая, ага? Кто только тебе покровительствует?