Пэм Дженофф - История сироты [litres]

Наши руки сцепляются друг с другом, и в ее глазах я вижу триумф.

– Поймала, – говорит она, но я не улыбаюсь ей в ответ. Это ничего не меняет.

– Просто возвращайся, – командую я. Но как? Она не сможет докинуть меня до площадки.

– Туда, – говорю я, показывая в угол сетки рядом с лестницей, где нет огня. – Бросай меня туда.

– Ты хочешь, чтобы я тебя уронила?

Она смотрит на меня, не веря своим ушам, раскрыв глаза от удивления.

– Другого выхода нет. Прицелься в угол и бросай меня туда.

Она неуверенно смотрит вниз.

– Ты должна сделать это, сейчас. – Через несколько минут вся сетка будет гореть и у меня не будет возможности спастись. – Отпусти меня.

Она делает глубокий вдох и раскачивается, чтобы набрать скорость и приблизиться к той стороне. Я задерживаю дыхание. Ноа никогда не ловила и не бросала, но она отпускает меня в самый подходящий момент. Я мягко лечу вниз, мое тело напряжено, колени расслаблены, и вот я приземляюсь на край сетки еще не тронутой огнем, совсем у края.

Я смотрю обратно на трапецию, где все еще висит Ноа, жалея, что она не может просто прыгнуть вниз, как я. Тео остался на площадке.

– Быстрее! – кричу я. Она раскачивается сильнее, отчаянно пытаясь добраться до площадки. Соскальзывает, едва не упав. Однако ее пальцы успевают схватиться за край, и она подтягивается, забираясь на площадку.

Ноа поднимает Тео и спускается вниз по лестнице. Но двигается она медленно и неуклюже, пытаясь удержать ребенка, который, впав в истерику от ужаса, кричит и вырывается.

– Сюда! – зову я, подбегая к низу лестницы.

– Забери его, – кричит она, роняя Тео в мою сторону, практически кидая его мне. Он приземляется в мои руки, сильно ударившись и рыдая все громче. Я закрываю ему нос и рот. Нужно вытащить его отсюда. В меня врезается мужчина, бегущий к выходу, плечо пульсирует от боли после удара. Я прижимаю Тео ближе, чтобы не уронить. Смотрю на открытую дверь, у меня уже все легкие наполнились дымом, прохладный свежий воздух манит к себе.

Где-то наверху раздается скрип, переходящий в громкий треск.

– Выбирайтесь отсюда! – кричит кто-то, подталкивая меня к выходу. Я оборачиваюсь. Ноа все еще пытается добраться до земли, но она слишком высоко, чтобы я могла до нее добраться.

Лестница начинает качаться, она сильно накренилась в одну сторону. Раздается грохот, и весь снаряд трапеции начинает падать прямо на меня. Конструкция шапито ослабла из-за огня, и все начинает разрушаться.

Я выбираюсь наружу, крепко прижимая Тео к себе. С оглушительным треском шатер падает, огонь дождем обрушивается вниз. А Ноа исчезает из виду.

Тео нигде нет.

Я лихорадочно ищу его в темноте. Но руки хватают пустоту, как в ту ночь, когда я пыталась достать его на крыше вокзала. Его нигде нет.

– Тео! – кричу я снова и снова. Нет ответа.

– Вот он.

Астрид. Ее голос звучит так далеко. Я пытаюсь открыть глаза, но осколки впиваются в мое лицо, мне с трудом удается хоть немного раскрыть веки. Однако этой маленькой щели достаточно, чтобы увидеть Тео, она положила его на меня. Он рядом, но я не чувствую его из-за обжигающей боли, она хуже, чем тысячи пчелиных укусов.

Я лежу на земле в пятнадцати метрах от шатра. Как я оказалась здесь? На некотором расстоянии от меня тлеет то, что осталось от шапито, став кучей обугленной ткани и сломанных опор. Уже поздно, но пожарные поливают обломки водой, чтобы не было искр и чтобы огонь не перекинулся на соседние леса.

Я тянусь к Тео, но Астрид мягко удерживает меня, чтобы я не поднималась.

– Нет, – удается произнести мне с хрипом. – Я должна. – Она пододвигает его выше, мне на грудь, продолжая придерживать его. – Он в порядке?

– В полном, – заверяет она. Я осматриваю ребенка, пытаясь понять, не повредил ли дым его крошечным легким. Он кашляет один раз, подтверждая мои опасения. Однако у него хороший цвет лица, глаза ясные.

Затем я ложусь обратно, не в силах больше держать голову приподнятой.

– Отдыхай, – говорит Астрид, забирая Тео обратно, и я вижу ожоги на ее руках.

– Что случилось? – спрашиваю я. Она замялась, не хочет рассказывать мне. – Я не ребенок, помнишь? Не скрывай от меня правду.

– Шатер упал прямо на тебя, – отвечает она тихо.

Я вспоминаю этот момент, как она вытаскивала меня из-под раскаленных обломков, которые упали на меня и пригвоздили к земле.

– Я не чувствую ног, – говорю я, хватая ртом воздух. Вдыхая, я чувствую острую боль, затем горло схватывает спазм, и все тело трясет от кашля.