Пэм Дженофф - Пропавшие девушки Парижа [litres]

Впервые Доддс стоял в дверях ее дома. Было видно, что он смущен, чувствует себя не в своей тарелке.

– Что случилось? – спросила Элеонора.

Доддс качнул головой, не желая говорить в присутствии матери Элеоноры. Та таращила глаза, раз и навсегда усвоив, что ее дочь работает не в элитарном универмаге. Элеонора схватила сумку с крючка у двери и, не сказав ни слова, выскочила на улицу вслед за Доддсом. Волосы развевались у нее за спиной, и, скользнув на заднее сиденье, она принялась скручивать их в узел.

– Рассказывайте.

– Директор велел срочно доставить вас. Это как-то связано с радиограммами. – С замиранием сердца Элеонора прокручивала в голове тысячу разных сценариев, все возможные варианты непредвиденного развития событий. И постоянно возвращалась к одному и тому же.

– Проклятье, – выругалась Элеонора. Нельзя было покидать Норджби-Хаус. Она надавила ногой на пол машины, мысленно подгоняя Доддса, хотя автомобиль и так слишком быстро мчался по мокрым от дождя улицам.

Наконец они затормозили перед Норджби-Хаусом. Директор собственной персоной встречал ее в дверях – знак еще более тревожный, чем сам ночной вызов на работу.

– Пришло донесение, которое я не совсем понимаю. – Отбросив присущую ему осторожность, Директор начал разговор прямо в коридоре, по пути в центр радиосвязи. – От одной из наших южных агентурных сетей. – Не от группы Веспера, отметила Элеонора, вздохнув чуть свободнее. – Не нравится оно мне.

Директор вручил ей листок с уже расшифрованной радиограммой, в которой запрашивались детали доставки оружия. Однако послал ее мужчина-радист, а не одна из ее девушек. Элеонора чуть расслабилась.

– Простите, сэр, но я не знаю этого радиста. – Странно, что Директор в столь ранний час вызвал ее в связи с радиограммой, не имеющей отношения к ее девочкам. – Если угодно, я подниму его досье и сверю первый отпечаток.

Директор мрачно покачал головой.

– Нет нужды. Один из наших радиотелеграфистов выделил это донесение потому, что его якобы передал агент по имени Рэй Томпкинс.

– Томпкинса арестовали на явочной квартире близ Марселя почти три недели назад, – вспомнила Элеонора.

– Совершенно верно. Он не мог передать эту радиограмму.

По спине Элеоноры пробежал холодок. Она еще раз взглянула на сообщение.

– Возможно, ее передал кто-то из его группы, – глухо произнесла она, заранее зная, что говорит глупость.

– Двух других членов группы, – покачал головой Директор, – которые умели радировать, арестовали еще раньше. Нет, боюсь, мы вынуждены предположить худшее: кто-то завладел рацией и теперь работает с нее.

Элеонора осмысливала сложившуюся ситуацию. Один из их приемопередатчиков был захвачен, и кто-то (вероятно, немцы) завладел кристаллами с кодами и, выдавая его за действующую радиостанцию, затеял с ними радиоигру. Но разве осмелились бы немцы использовать для радиообмена рации захваченных агентов, зная, что у них, возможно, нет точных проверочных кодов и их игра может быть раскрыта? Осмелились. И у них это получилось. Элеонора вспомнила все подозрительные радиограммы. Поначалу они были короткими, содержали зондирующие вопросы. Лишь после того, как она ответила, они начали запрашивать сведения о местах доставки вооружения и прочую ценную информацию. Именно этого она больше всего боялась, хотя не совсем понимала – или не хотела понимать.

Элеонора пытливо всматривалась в радиограмму, не находя в ней ответов, которые она искала. В ней вскипело раздражение. Она ведь докладывала Директору о своих опасениях. Почему он не прислушался?

– Возможны неблагоприятные последствия для всего «Сектора Ф», – сказал Директор. – Мне нужно, чтобы вы оценили ущерб и придумали, как его минимизировать.

Элеонора судорожно соображала. Какие сведения сообщал Лондон через этот приемопередатчик за обозначенный период времени? Какую информацию они по ошибке выдали немцам? Возможно, о конспиративных квартирах, тайниках с оружием или – хуже того – данные о самих агентах. С диверсионными группами, действовавшими на юге Франции, Элеонора была знакома меньше, поскольку ее девочек туда не забрасывали. Придется прочесывать массу документов. На это уйдет много часов – нет, несколько дней.

Она похолодела, вспомнив разговор с Веспером в тот вечер на крыше. Он упоминал про марсельского агента, который установил контакт с его группой и помог им раздобыть тротил. Если марсельская сеть уже была раскрыта, когда он связался с Веспером, значит, группа последнего тоже находится под ударом.