Редгрейн Лебовски - Прыгай [litres]

– Правда? – не сдержалась Хельга.

Кассандра прикоснулась к кулону в виде голубой собаки и принялась теребить его пальцами.

– Да. Даже если сейчас тебе сложно это принять, – ответила она.

– Вот как? – произнес Оливер с сомнением.

– Иногда нужно просто верить, малыш. – Кассандра поднялась. – Наслаждайтесь вечером и не обращайте внимания на болтовню старой карги.

Она хихикнула и, лавируя между столиками, направилась к выходу. Проводив ее растерянным взглядом, Хельга краем глаза заметила Марека, который как раз спешил к ним.

Кассандра ушла. Официант, приняв заказ, тоже быстро испарился. Озадаченные Хельга и Оливер остались одни.

– До чего же странная женщина, – сказала Хельга.

– У меня от нее волосы дыбом. – Оливер засучил рукав и вытянул руку, демонстрируя вздыбленные волоски.

– Как думаешь, откуда ей известно о нас?

– Как знать. Возможно, эта Кассандра и вправду ясновидящая или, как она сама выразилась, просто везучая карга. Не волнуйся об этом.

Подперев голову рукой, Хельга задумчиво покусывала губу.

– Мне бы хотелось, чтобы у нас действительно все было хорошо, – произнесла она спустя какое-то время.

– Так и будет, – без тени сомнения подхватил Оливер.

Вскоре Марек вернулся с заказом. Хельга выбрала блюдо под названием «Субботний вечер на берегу», а Оливер соблазнился «Воспоминаниями Матильды». «Субботним вечером» оказался пирог со шпинатом, лососем и морем сливок. А «Воспоминаниями Матильды» – несладкий сливочный сыр, похожий на облако в тарелке, с дольками инжира, грецкими и лесными орехами и медом. Попробовав каждый свое блюдо, Хельга и Оливер переглянулись и без единого слова обменялись тарелками.

До полуночи оставалось пятнадцать минут. Добравшись до старой части города, Оливер и Хельга задержались послушать выступление акустической группы, которая играла неподалеку от Староместской площади. Взяв Хельгу за руку, Оливер закрутил ее в немудреном движении и притянул к себе.

– Потанцуем?

Несмотря на позднее время, вокруг было немало гуляющих людей. Улицы Праги – как и многих туристических городов – пустели лишь глубокой ночью.

– О, нет-нет, я не умею, – запротестовала Хельга.

– Я научу тебя, – настаивал Оливер.

Не дожидаясь ответа, он крепко прижал Хельгу к себе. Ее сердце подпрыгнуло и забилось быстро-быстро. Сжав ладонь Оливера, Хельга опустила другую руку ему на плечо. Так они неспешно двигались в такт мелодии, привлекая внимание прохожих. Хельга положила подбородок на плечо Оливера и закрыла глаза, стараясь не замечать ничего вокруг.

– Все на нас смотрят, – прошептала она, не выдержав чьих-то перешептываний.

– Прекрасно, – невозмутимо ответил Оливер.

Его ладонь нежно скользнула вверх по ее спине.

– Напомни, почему мы это делаем?

– А почему бы и нет?

– Весомый аргумент.

Музыка завораживала. Кружась в танце, Хельга и Оливер совсем забыли о времени. Они наслаждались этими мгновениями, растворяясь друг в друге, до тех пор, пока куранты на городской ратуше не начали отбивать первые секунды новых суток.

– Я рад, что встретил тебя сегодня, Лола. – Оливер немного отстранился.

Хельга не находила слов. Оливер смотрел на нее с такой нежностью, что становилось трудно дышать. Он наклонился и коснулся губами ее лба.

– Это был замечательный вечер, – прошептала Хельга.

Оливер что-то ответил, но она не разобрала ни слова и вопросительно взглянула на него. Вместо того чтобы повторить, он наклонился и поцеловал Хельгу – уже не по-дружески в щеку или в лоб, а по-настоящему, страстно, почти жадно. И Хельга могла поклясться, что этот поцелуй – самое правильное, что когда-либо с ней случалось. В груди все сжалось от эмоций. Она прильнула к Оливеру, чувствуя, как бьется его сердце. Мир исчез. Музыка, люди, вся Вселенная просто растворились без следа. Поцелуй длился, казалось, вечность. И эта вечность была прекрасной.

– Тогда на крыше ты сказал, что у тебя есть сотни слов, – со счастливой улыбкой прошептала Хельга. – Я хочу услышать хотя бы первую дюжину.

Оливер провел пальцами по ее щеке и тоже улыбнулся. Хельга вблизи рассматривала его лицо, вглядывалась в едва заметные детали: бледную россыпь веснушек, крошечную родинку возле носа, маленький шрам на подбородке. Помедлив, Оливер тихо произнес:

– Иногда мне кажется, что я люблю тебя уже целую вечность…