Редгрейн Лебовски - Прыгай [litres]

– Во всех сказках принц спасает принцессу, а ты предлагаешь мне спасти дракона. Спасибо, Новакова, обойдусь. – Он немного помолчал, словно подбирая слова. – Я волновался за тебя. Маркус… Чего он хотел? Я спрашивал Лукаша, но он ничего не знает.

– Давай поговорим об этом завтра. – Пересказывать отвратительную беседу с Бартошеком сейчас не было ни малейшего желания. – Я устала.

– Хорошо. Но учти, так просто ты от меня не отделаешься!

Хельга лишь улыбнулась. От усталости мысли путались, а тело казалось невероятно тяжелым. Придвинувшись поближе, Хельга опустила голову на плечо Оливера.

В бесконечности, которая начиналась в сотнях километров над Землей, танцевали звезды. Сложно было представить, что эти крошечные мерцающие точки на самом деле – настоящие газовые гиганты. Хельга придерживалась мысли, что Вселенная создала звезды с определенной целью: напоминать, что чудеса рядом, стоит лишь поднять глаза.

Оливер молчал. Тепло его тела согревало, а ровное дыхание успокаивало. Некоторое время они так и сидели, прижавшись друг к другу и не произнося ни слова, понимая, что сейчас это лишнее. Наверное, в жизни каждого есть люди, с которыми общаешься словами, и люди, с которыми разговариваешь тишиной. Достаточно просто быть рядом, чтобы между вами не прекращался беззвучный диалог, понятный только вам двоим. Оливер Беднарж был для Хельги именно таким человеком. Молчанием иногда можно донести гораздо больше, чем на всех языках мира, и он тоже это прекрасно знал.

Коснувшись его запястья, Хельга скользнула кончиками пальцев вверх по внутренней стороне локтя и принялась аккуратно нажимать на вытатуированные точечки, составляющие рисунок созвездия. Оливер сделал его несколько недель назад, когда гостил у своей тетушки в Брно.

– Почему ты выбрал созвездие Райской Птицы?

– Это было спонтанное решение.

– И все же… Почему?

– Потому что птицы свободны, Бэмби, – ответил он. – Они не знают границ и вольны лететь куда угодно. За всю жизнь они видят столько прекрасных мест, что нам и не снилось. Только представь себе, каково это – иметь крылья, которые могут поднять тебя над землей… Если подумать, это чем-то похоже на паркур. Мы прыгаем, чтобы взлететь, хотя знаем, что спустя секунду наши ноги снова коснутся земли. Но это того стоит.

– Да, ты прав…

– И эта татуировка служит мне своеобразным напоминанием.

– О свободе? – Хельга устроилась поудобнее.

– Не только. О том, что после ночи всегда наступает рассвет, – улыбнулся Оливер и, повернувшись к ней, зарылся носом в ее волосы. – Ты замечала, как птицы каждый вечер прощаются с солнцем? Они провожают пением уходящую звезду, скорбя по свету. Птицы не летают ночью, поэтому в миг заката прощаются и с бескрайним небом. Они не знают, что по другую сторону земли солнце восходит, не знают, что закат для одних – это восход для других, что это одно и то же… Все зависит от того, где ты находишься. И по утрам птицы поют особенно радостно, потому что уже не чаяли вновь увидеть свою звезду, свое небо.

– Хорошая история, но грустная. Как раз в твоем стиле.

– Это не похоже на комплимент, – рассмеялся Оливер.

Хельга фыркнула и легонько ткнула его локтем в бок. Благодаря вечеру в кругу друзей все тревоги, связанные с Бартошеком, отошли на задний план. Колющая боль в груди ослабла, напряжение сменилось усталостью, и Хельгу начало клонить в сон.

– Ты счастлива? – голос Оливера прозвучал так тихо, что поначалу Хельга сочла его игрой воображения.

– Откуда такие вопросы? – удивилась она.

Он пожал плечами.

– Просто… Мне важно это знать. Так что, Бэмби, ты счастлива?

– В общем-то, да, – ответила она после недолгих размышлений.

– В общем-то?

– Это прозвучит глупо, но иногда мне не хватает приключений, – призналась Хельга.

– Чего? Приключений? – Оливер звонко рассмеялся, за что сразу же удостоился тяжелого взгляда Хельги. – Извини. Я понял. Кстати, а ты помнишь нашу «Книгу приключений», которую мы составляли в детстве? Не знаешь, где она?

Хельга потянулась и зевнула.

– Понятия не имею. В последний раз я видела ее, когда мне было двенадцать. Мы заполняли ее у тебя дома, лежа на полу перед телевизором.

– Мы так и не выполнили ничего из пунктов! А жаль, иначе сейчас ты бы не жаловалась на отсутствие приключений.

Дверь ресторанчика распахнулась, и на улицу высыпали Матиас, Томаш и Ян.

– Я же говорил, что они далеко не ушли. – Ян широким жестом указал на Хельгу и Оливера.