Роман Шмараков - Автопортрет с устрицей в кармане [litres]

– И нашла кого-нибудь? – Роджер оглянулся на шкаф. – Похоже, нет.

– Честно сказать, я не искала. Я вышла в сад, чтобы немного побыть одной, потому что поддерживать Эмилию, когда она места себе не находила от волнения, было изнурительно. Ты не представляешь, как мне теперь стыдно.

– А что потом?

– Я прогулялась по саду – минут пятнадцать, наверное, – и уже шла назад, как услышала вопли Энни и поспешила к дому. Эмилия лежала на полу, а над ней стоял на коленях викарий.

– Ты видела кого-нибудь в саду?

– Нет, только слышала, как Эдвардс щелкает ножницами и лает Файдо. Так вот, я рассказывала все это инспектору, а он подошел к столику и стал рассматривать безделушки, которыми тот уставлен, а потом негромко сказал: «Благослови Господь здешних горничных» – и попросил меня подойти. Я подошла, а он приподнял вон ту дагомейскую богиню из черного дерева… на столе, разумеется, была пыль, так что мне стало стыдно, что мы принимаем людей, а у нас мебель в таком виде… и спросил, замечаю ли я. Я не замечала, и тогда он показал, в чем дело. На том месте, где стояла богиня, был отпечаток квадратной подставки, а у богини она круглая. То есть, понимаешь, кто-то переставил их, чтобы скрыть этот след!.. Ну и он, конечно, спросил, не помню ли я, что тут стояло. Это очень глупо. Ведь я видела этот столик с этими статуэтками много лет, они были тут всегда, так что, конечно, я не помню. Тогда инспектор перепробовал все, что там стоит, но ни одна статуэтка не подходила к этому отпечатку. Он кивнул, отошел от стола и спросил меня о попугае. Кстати, а как ты сам с ним поговорил?

– Наилучшим образом. Я сказал, что принят здесь как друг семьи, – сообщил Роджер не без самодовольства, – и что сэр Джон, несмотря на разницу в возрасте, находил удовольствие в моем обществе. Это значит то же, что «смышленый не по летам», но звучит лучше. Когда мне хочется оставить городскую суету, я приезжаю сюда и неизменно нахожу приветливость и свежие простыни. Я знаю, что с мисс Робертсон мое сердце откроется для впечатлений искренности и простосердечия, мистер Годфри отворит передо мной свою сокровищницу ученых сведений, а Генри, если в этот момент не будет ночевать в джунглях, выдергивая из себя отравленные стрелы, чтобы наломать их и развести костер, расскажет мне, как встреченный муравьед заставил его многое пересмотреть во взглядах на мир и самого себя.

– Ты невыносим.

– Да, а поскольку здесь мне этого обычно не говорят, у меня есть еще одна причина наведываться сюда чаще. Так вот, в этот раз я приехал, потому что меня позвали посмотреть на выставку Эмилии. В этом доме умеют ценить мнение человека, разбирающегося в живописи. Поэтому я, как только вернулся из Италии, сел на поезд до Бэкинфорда и…

– Как удачно, что вы здесь, – сказал инспектор, выходя из дома. – Мистер Хоуден, вы позволите отвлечь вас на минуту? Мне хотелось бы кое-что уточнить. Вы говорите, что приехали поездом…

– Двенадцать двадцать шесть. Это прекрасный поезд, им ездят преимущественно сельские священники и люди, только что получившие на сельскохозяйственной выставке приз за лучшую карликовую фасоль или твердо рассчитывающие получить. Поучительное соседство честолюбия со смирением. Не так давно я…

– И по приезде пошли пешком, – продолжил инспектор.

– Я хотел взять у миссис Мур велосипед, – пояснил Роджер, – у них в «Спящем пилигриме» есть два или три, но потом решил, что в такую прекрасную погоду лучше пройтись пешком. Поэтому я свернул к реке и прошел немного вдоль берега. Там замечательно.

– И в Бэкинфорде вас никто не видел.

– Боюсь, что никто, – сознался Роджер с доброжелательной улыбкой.

– И вы появились здесь…

– Когда здесь уже был доктор Уизерс и все эти люди, которые…

– От станции сюда ходу не меньше получаса, – вмешалась Джейн, слушавшая этот диалог с некоторой тревогой. – Быстрой ходьбы.

– Спасибо, мисс Праути. Значит, в предполагаемый момент смерти мисс Меррей вы еще не могли здесь оказаться.

– Видимо, так, – согласился Роджер.

– Мистер Хоуден, – сказал инспектор, – вас, я полагаю, не очень удивит, если я скажу, что поезд двенадцать двадцать шесть по пятницам не ходит.

– Вы посмотрели расписание, – задумчиво сказал Роджер.

– Оно лежит у телефона, – сказал инспектор. – Горничная может вас проводить. Из него выясняется, что вы приехали сюда не позднее одиннадцати десяти.

– Да, – сказал Роджер.

– Могу ли я узнать, чем вы заняли эти полтора часа?