Андрей Шляхов - Доктор Данилов в ковидной больнице

– Я бы на твоем месте обратил внимание на этот вопиющий случай семейного насилия, – сказал Данилов Никите, потирая рукой затылок. – Кому-то явно нужна помощь квалифицированного психолога.

– С родственниками нельзя работать, – ответил Никита, вставая. – Я поеду, поздно уже. А Трианонова вашего почитаю, заинтересовался.

Около семи часов утра Данилову пришло сообщение от Никиты. Прочитав его, Данилов тут же позвонил Никите и сказал:

– Ты убил меня наповал. Объясни, как ты пришел к такому выводу.

Когда Никита объяснил, Данилов почувствовал себя доктором Ватсоном. Это же элементарно, Ватсон.

И Никита, и Сергей Павлович, обратили внимание на один и тот же абзац одного и того же поста Юлиана Трианонова, но при этом каждый пришел к открытию своим путем…

Сразу же после утренней конференции Сергей Павлович вернулся в кабинет главного врача.

– У тебя есть какой-то план? – спросил он. – Надо же врасплох застать, а то ведь не признается. Мне что-то ничего в голову не приходит.

– Я знаю, что делать, – ответила Ольга Никитична и нажала кнопку вызова секретарши.

Катерина появилась в дверях мгновенно. «Резвая девушка, – неодобрительно подумала Ольга Никитична. – Очень резвая».

– Присядь на минуточку, Катюша, – ласково пригласила она. – Есть разговор.

Катерина села за совещательный стол напротив Яковлева и немного настороженно посмотрела на Ольгу Никитичну. Разговоров с ней Ольга Никитична никогда не вела, только отдавала распоряжения и выслушивала отчеты.

– Ты зря писала про аптеку, – так же ласково продолжила Ольга Никитична. – Брат Сусанны Хачатуровны – важная персона в армянской мафии…

Глаза Катерины из миндалевидных сделались круглыми.

– У армянской мафии длинные руки и широкие связи. Они установили и тебя, и твоего мюнхенского ассистента…

Катерина рывком встала на ноги, опрокинув стул.

– Какая мафия?! – выкрикнула она. – Какой ассистент?! Что вы несете?! Я не собираюсь выслушивать ваши обвинения!

– Хочешь уйти – иди, – спокойно сказала Ольга Никитична, узнавшая про мюнхенскую гостиницу от Валерия Николаевича. – От меня ты уйдешь, Колобок мой сладкий, а от армянской мафии – вряд ли. На дне моря достанут, в Австралии найдут, у них по всему миру свои люди. Страшные люди! А, может, и не придется искать. Может уже сейчас тебя около больницы поджидают. Сусанна Хачатуровна так обиделась, что я и передать не могу, а брат ее очень любит, пылинки с нее сдувает, молится на нее. Она ему как вторая мать…

«Высший класс! – восхищенно подумал Сергей Павлович. – Как все выстроила и как себя ведет! Ух! И мюнхенского ассистента какого-то приплела…». Ему главный врач про мюнхенский след не рассказывал, и Ольга Никитична тоже не рассказала.

Заведующая больничной аптекой Сусанна Хачатуровна Езенцумян часто жаловалась коллегам на непутевого младшего брата, который спускал в карты все, что зарабатывал темными махинациями. Ольга Никитична лишь слегка отлакировала картину, превратив непутевого брата в дона мафии.

– Ты не только ее, ты нас всех обо…ла, – в голосе Ольги Никитичны зазвучал металл. – Тебя вся больница ненавидит…

Катерина рухнула грудью на стол и зарыдала, спрятав лицо в ладонях. Между всхлипами прорывались слова, сложившиеся в фразу: «Я не хотела никого обижать, простите меня пожалуйста». Ольга Никитична взглядом указала Сергею Павловичу на рыдающую девушку – успокой, мол.

Пока Сергей Павлович выполнял поручение, Ольга Никитична просматривала аптечную сводку.

– Вот зачем вам это было надо? – спросил Сергей Павлович, когда Катерина, усаженная им на стул, перестала рыдать и выпила немного воды. – Валерий Николаевич хорошо к вам относился, я же знаю.

– Он накричал на меня один раз, за то, что я в письме фамилию с переврала и еще «дурой безмозглой» обозвал, – ответила Катерина. – Я обиделась и решила отомстить. Придумала Трианонова, написала первый пост… Ну и увлеклась. Подписчиков все время прибывало, это меня вдохновляло. Я чувствовала, что людям интересно то, что я пишу, что это им нужно…

– Значит так! – Ольга Никитична оторвала взгляд от монитора и посмотрела на Катерину словно на пустое место. – Аккаунт удали немедленно, я проконтролирую. Потом напиши заявление об уходе и проваливай далеко и навсегда.

При слове «навсегда» Катерина вздрогнула и из глаз ее снова потекли слезы.

– Простите, меня Ольга Никитична! Я ошиблась… Я заигралась… Я у каждого, про кого писала, прощения попрошу…