Вера Иванова - Фанатка

Оказывается, она действительно любит Жеку! Не знаменитость, не красавца и не баловня судьбы, а этого, несчастного, всеми забытого уличного певца… Он был нужен ей, нужен любой, именно он, а не его успехи и деньги.

Что ж, пора было готовиться к встрече.

Татьяна страстно ждала этого момента и боялась его одновременно.

Затеянная ею самой игра и помогала ей, и мешала – теперь ее стали мучить сомнения, понравится ли Жене она сама? Не слишком ли сильно она рисковала, отправляя Жену в прошлое на поиски своих прежних образов? А может, не, более юные Татьяны, были ему милее? А та, которую он скоро встретит, обманет его ожидания, разочарует его?

В эти дни Татьяна много и беспокойно, совсем как в юности, проводила перед зеркалом. Критически оглядывая себя, она старалась угадать, как будет выглядеть в глазах любимого. Это было глупо, совсем по-детски, она понимала это и ничего не могла с собой поделать.

Конечно, за последние шесть лет она очень изменилась. Волосы приобрели естественный цвет, она отрастила их и теперь укладывала в немного старомодную (а потому выглядящую сверхстильной), но очень идущую ей прическу. Она больше не увлекалась цветными контактными линзами, поэтому и глаза ее были теперь натурального темного, почти черного цвета. Эксперименты молодости окончились, она нашла свой стиль, а по сути, как и многие женщины в этом возрасте, вернулась к тому, с чего начинала – к естественности и безыскусной утонченности. Минимум косметики, максимум свежести и здоровья. Благодаря Татьяне, имевшей достаточный вес в мире моды, этот стиль стал постепенно распространяться…

Но одно дело хорошо выглядеть в собственных глазах, и совсем другое – мнение любимого.

Сомнения и страхи можно было разрешить только одним путем.

Со вздохом она открыла тумбочку.

Опустело хранилище ее сокровищ, исчезли те талисманы, которые все эти годы она так бережно хранила, остался только один сувенир в память о Жеке – серебряная босоножка Золушки. Но нет, Татьяна не жалела об этих вещицах – они сыграли предназначенную им роль.

Она вытащила последний экспонат этой маленькой коллекции и крепко сжала в руках.

Что ж, завтра она расстанется и с ней.

А пока что ей нужно было послать три телеграммы в Новинск…

* * *

Уныние, овладевшее Жекой после поездки в Новинск, не проходило. Все вокруг, казалось, давило на него темное, налитое свинцом небо, лениво, но метко плюющее по кузовам и тяжелыми каплями, скучные серые лица прохожих, хоронящихся от дождевого обстрела под зонтами, собственные неудачи… Да, он неудачник! Неудачник во всем, не смог даже своих поклонниц разыскать…

Жека снова пел, не поднимая глаз. Все бесполезно, понял он. Это тупик, безнадега. Лучше не дергаться, а принять покорно свою долю, как она есть.

В шляпе что-то блеснуло – опять пивная банка! Ну, ни как молодежь не угомонится!

Крепко выругавшись, Жека наклонился и выудил маленькую серебряную босоножку…

Наверное, он долго стоял вот так, замерев, с открытым ртом, с туфелькой на ладони, потому что пристроившаяся по соседству старушка участливо спросила:

– Сынок, ты, случайно, не заболел? А то полчаса стоишь, как монумент, без движения. Я слыхала, болезнь такая есть, вирусом передается, когда вот так ни с того ни с сего замирают, как вкопанные. Может, это у тебя такое?

– Бабушка, кто это положил? Вы не видели, кто подкинул мне вот это? – Жека лихорадочно озирался: теперь, получив очередное «подаяние», он не мог себе простить, что так раскис и пропустил руку, сделавшую его… А рука могла быть только одна – красавица из Амстердама! Та самая девушка, от которой, как от вредной привычки, он так и не смог освободиться. Как же долго он искал ее тогда, эту Таню Ларионову! Рыжеволосую зеленоглазую заразу…

– А как же, – неожиданно уверенно кивнула старушка. – Девушка тут была. Минут пять тебя слушала. Да неужели ты не заметил ее? Красивая такая, волосы блестят! А глаза…

– Зеленые? Глаза – зеленые?

– Да я в темноте и не разглядела, – старушка участливо погладила Жеку по руке. – Вот что большие, это я увидела. Да ты беги, может, еще догонишь ее, она только-только наверх поднялась!

Жека выскочил из перехода под проливной дождь и огляделся.

Нет, никаких рыжеволосых вокруг не было и в помине.

Да и вообще никого вокруг не было – разгулявшиеся водяные струи больно хлестали опустевшую площадь. Лишь вдали у переулка мелькнула женская фигурка в бежевом плаще… нет, эффектная платиновая блондинка никак не могла быть Таней Ларионовой.