Вера Иванова - Фанатка

В растерянности Жека брел по выставке, уже не замечая красоты окружающих его растений. Наконец он присел на газон под какой-то финиковой пальмой и сжал голову руками.

Тут-то его и нашел администратор Илюша. Помахивая фотографией из «Полароида» и шикарным букетом, он яростно набросился на патрона.

– Вот ты где! Я уже всю выставку исколесил, а он тут на травке отдыхать изволит! В общем, так. Я тут такую цыпочку потрясную откопал, ты не представляешь! Фигурка, волосы, личико… А глаза – я уже в них утонул! Я ей уже букетик подготовил… Только – уговор! Пиво ты мне за нее отстегнешь, я в этом просто не сомневаюсь, но королева, чур, моя! Я чувствую, это мой последний шанс… Если отбивать вздумаешь, морду набью, так и знай! Хоть ты мне и друг…

– Отстань, – Жека вяло мотнул головой. – На вот тебе деньги, купи себе пива, только отвяжись!

– Как! Ты даже не хочешь на нее посмотреть? – В голосе Илюши звучало разочарование. – А как же наш спор? Нет, так не годится. Так неинтересно! Что я, ради пива, что ли, спорил! На, возьми свои бабки обратно.

– Бабки? Какие бабки? О чем это вы тут? – из-за клумбы с гладиолусами выскочил Петрович, тоже с фотографией и букетом. – Вы что, уже без меня все решили? А пиво-то, между прочим, мое. Да, вот так-то. Потому что вот с этой уж точно не сравнится! – и он сунул под нос Жеки фотографию.

Парень нехотя взглянул на карточку и тут же, вспыхнув, выхватил ее из рук телохранителя.

– Где она? Где ты нашел ее?

– Вот! Ты видишь, как его пробрало, а? Теперь тебе ясно кто разбирается в женской красоте? – Петрович победно посмотрел на Илюшу.

– Ясно, чего уж тут неясного! – буркнул Илюша, сунув в руку Петровичу фотографию своей «королевы». – Ясно, что опять он ее у нас уведет! Даром, что женатый…

Взглянув на снимок, Петрович чертыхнулся и почесал затылок.

– Да-а-а, – протянул он. – Это же надо же, а! Какое у нас с тобой единство вкусов образовалось! Это надо отметить! Пойдем, что ли поищем девушку, вручим ей букетики. Может, уговорим с нами вместе приз распить… Эй, Трубадур! На вот, получи, – Петрович сунул и вторую карточку в руку Жеки. – Ну? Ты идешь?

Но Жека не слышал его. Смущенный, ошеломленный он вглядывался в изображенное на обеих фотографиях девичье лицо. Это было одно и то же лицо в разных ракурсах, лицо его нечаянного видения, его рыжеволосой феи.

Итак, она все-таки существовала.

Однако найти ее друзьям так и не удалось. Несколько часов они «прочесывали» выставку, показывая снимки для опознания посетителям и служителям, они даже опоздали на открытие конкурса моделей, но таинственная незнакомка словно испарилась.

Давно уже Татьяна не испытывала такого восторга, как на цветочной выставке. Она провела там целый день, переходя от одной клумбы к другой и отсняв две пленки. Она купила каталог и альбом, заказала себе огромный букет и вернулась в отель, полная новых, свежих впечатлений и готовая к выступлению. И то, что трое парней во главе с Жекой отчаянно искали ее, осталось ей неизвестным. Она вообще не знала, что Жека тоже здесь, в Голландии.

У входа ее поджидал расстроенный Михаил.

– О чем ты думаешь, не пойму! – сердито бросил он, хватая Татьяну за руку и буквально втаскивая в машину. – Я уже два часа тут околачиваюсь, остальные давно уехали, у тебя через сорок минут выход, а ты только что изволила появиться! Разве можно быть такой безответственной?

– Миш, извини, – виновато пробормотала Татьяна и поспешила вслед за парнем.

С этого момента спешка и суета закрутили ее, переодевание, причесывание, гримировка – все это калейдоскопом сменяло друг друга и происходило в таком лихорадочном темпе, что Татьяна потеряла ощущение времени. Она была как во сне, она не помнила, как прошло ее выступление, как аплодировали ей восхищенные зрители и одобрительно кивало жюри, как буквально пожирали ее глазами Жека и его команда, она ничего не слышала – ни восторженных криков, ни объявлений ведущего… Это было ее первое появление «на публике», и единственная мысль, которая отчетливо владела ею все это время, была: «Только бы не упасть с этих каблуков!»

Она пришла в себя только в гримерной уже после выступления, отпив немного шампанского из бокала, протянутого ей Михаилом.

Почему-то зубы стучали о стекло, да и всю ее била отчаянная дрожь, она никак не могла согреться в легком вечернем платье, в котором только что выступала. Михаил накинул на нее свою куртку и слегка сжал плечи: