Роберт Ирвин - Алжирские тайны [litres]

– Бежим, капитан Наркоман!

В коридоре главного яруса Нунурс поворачивает не к парадной лестнице, а в противоположную сторону, туда, где, как я опасаюсь, может оказаться тупик. Чтобы угнаться за ним, мне приходится бежать из последних сил. На самом деле в конце кривого коридора находится дверь с надписью: «Посторонним вход воспрещен», и, вбежав в нее, мы оказываемся на колосниках. Рабочий сцены, который возился с канатами и противовесами, вытягивается в струнку, чтобы дать Нунурсу пробежать по мостику. Но я далеко не великан да и двигаюсь медленнее, и он, набравшись храбрости, хватает меня за лацканы. Я ломаю ему пальцы и спускаюсь вслед за Нунурсом по приставной лестнице. У основания лестницы стоят еще трое рабочих, явно готовых остановить нас. Быть может, они думают, что мы всего-навсего буйные завсегдатаи премьер? Мы с Нунурсом, заорав во весь голос, спрыгиваем с лестницы, и они отступают – все, кроме одного, который получает по переносице жестким ребром Нунурсовой ладони. На его комбинезон брызжет кровь. Я сильно жму ему каблуком на подъем ноги и, пока он стоит, шатаясь, собираюсь приставить пистолет к его ключице, но Нунурс меня оттаскивает. Мы бегом спускаемся по короткому лестничному маршу и через служебный вход выбегаем на улицу.

Пока мы бежим к автобусной остановке на Рю-Мишле, Нунурс объясняет:

– Жаллу купил мне билет. Он сказал, что сегодня вечером в опере вас надо убить.

Но это все, что Нунурс готов объяснить.

– Потом, потом.

В автобусе мы притягиваем к себе подозрительные взгляды из-за нашего вечернего туалета и из-за того, что едем вместе – араб и европеец, однако Нунурсу не терпится попасть домой, а брать такси он боится. Сидеть в автобусе неподвижно и спокойно нелегко. Когда кончается прилив адреналина, мне кажется, что вместо больной ноги у меня шаровая молния.

Едва войдя в квартиру, Нунурс орет на Сафию, веля ей вставать с кровати, и они принимаются поспешно бросать вещи в чемоданы и вязать из простыней узлы. Нунурс отправляет Сафию во Мтиджу, где у нее есть родственники. Сафия в последний раз с едва заметной укоризной в томном взгляде смотрит на Нунурса. Что на сей раз натворил ее Тарзан? Мы задерживаемся в квартире не больше пятнадцати минут, да и то главным образом потому, что Нунурс решает сбрить бороду – насухо, опасной бритвой.

– Идем, капитан Наркоман! – кричит Нунурс. – Или хотите подождать и выяснить, кто придет за нами раньше – флики или команда палачей из ФНО?

Выйдя в ночь, мы направляемся к предместью Бельвиль, и по дороге Нунурс приступает к непростому объяснению.

– Это Жаллу подал мне мысль бросить тело вниз из ложи, но когда эта мысль пришла ему в голову, он предполагал, что тело будет ваше. В тот первый день, когда мы с Жаллу вышли прогуляться вокруг дома, помните? Именно тогда он приказал мне вас убить. Тогда он предполагал поручить мне устроить вам несчастный случай в плавательном бассейне, но потом, когда вы задумали пойти в оперу, Жаллу решил, что будет эффектнее, если вас, неопознанного европейца, убьют во время спектакля. Да-да, Жаллу сидел и делал вид, будто слушает музыку и разыскивает эту женщину, Шанталь, но на самом деле он сидел и ждал, когда я незаметно проникну в ложу и тихо подберусь к вам сзади со своей удавкой.

Нунурс весело хрустит пальцами.

– Да, для него это был большой сюрприз! Я скажу вам, какого он был о вас мнения. Это было его мнение, а не мое. Только без обид, ладно? Понимаете? Мы прогуливались тогда вокруг дома, и он говорил мне: «Нунурс, этот капитан Филипп Руссель – просто бешеный пес. А как мы поступаем с бешеными псами? Правильно, Нунурс, мы их усыпляем. Этот Руссель – просто психопат. Вы же знаете, что такое психопат, не правда ли? Больше всего этот человек заинтересован в том, чтобы убивать людей. Революции такие, как он, не нужны. Вы же знаете, Нунурс, мы с вами – и Аит Ахмед, Абу Миссум, Хадир и все остальные – мы не марксисты, а мусульмане. Конечно, мы сражаемся с французами, но не находим такого удовольствия в убийстве, как этот человек. К тому же я не верю, что этот Филипп – настоящий марксист. Он просто любит авантюры и насилие, а о простых людях ничего не знает. У этого Филиппа бывают в голове идеи, но откуда они берутся? Они не соответствуют ни политике коммунистической партии в Алжире, ни политике Москвы. Это просто безумные идеи, тараканы в голове», – и Жаллу сказал, что вы опасны, потому что у вас жажда смерти – вашей смерти.