Павел Селуков - Халулаец

Денис сжал кулак и громко постучал в дверь три раза. Потом еще раз и еще. В общем коридоре послышались шаги. Лязгнул замок. На пороге материализовался Стасян.

— Здорово, Дензел.

— Здорово, Стасян. Разговор к тебе есть. Серьезный.

— Ну, раз серьезный, то заходи. Чифирнем.

Мужчины вошли в квартиру. Денис огляделся.

Рваный линолеум, рваные обои, засохшие пятна то ли портвейна, то ли вина. Разухабистый упадок.

— Раздевайся.

— Чего?

— Куртку снимай.

— Да мне не жарко.

— Снимай-снимай, не в пещере.

Денис снял джинсовку. Нож остался в ней.

— А Бимба дома?

— Не. Шляется где-то.

— А жена?

— На заводе. Ты с какой целью интересуешься?

— Щас объясняю. Пивну пару хапков и выскажусь.

— Годится.

На кухне Стасян снял с плиты чифирбак (маленькую кастрюлю) и разлил пахучее варево по кружкам. Отпив два глотка, Денис отставил кружку и поднял глаза на Стасяна. Пересидок закурил и вопросительно глянул на гостя. В середине стола, чуть ближе к Стасяну, лежал кухонный нож.

— Я зачем зашел-то... Мне сорока на хвосте принесла, что ты хочешь Бимбу в детдом отдать. Не надо этого делать. Ему два года всего тут пожить, а потом я его на завод затяну. Если ты его по деньгам не вывозишь, я могу четыре касика в месяц закидывать, на балабас. В детдоме жестко, Бимба не справится. Я отбывал с детдомовскими. Не надо его туда.

Пока Денис все это говорил, Стасян затушил сигарету, взял кухонный нож и стал подрезать им заусенцы. Денис же завел ноги под табуретку, а руки — под стол, чтобы в любой момент опрокинуть его на Стасяна.

— Помочь хочешь, значит... Нос суешь в мои дела. Ладно. Только четырех касиков не хватит.

— Сколько надо?

— Комнату.

— Какую комнату?

Тут из коридора донесся шум. Это Бимба вернулся с прогулки.

Стасян заулыбался и позвал сына:

— Бимба, иди сюда! За тебя тут мазу тянуть пришли.

На кухню вошел Бимба. Угловатый чернявый подросток в стареньком балахоне с «Нирваной».

— Привет, Дензел.

— Привет, Бимба.

Стасян усадил Бимбу за стол и, вкусно улыбаясь, спросил:

— Расскажи Дензелу про детдом. Он пришел тебя от него спасать.

— Зачем меня от него спасать? Это афера, Дензел.

— Какая афера?

— Смотри. Батя сдает меня в детдом на два года. А через два года, когда меня из детдома освобождают, государство дает мне комнату. Шестьсот косарей, прикинь? А жить я там не буду, разве что чуть-чуть. Батя с директором мосты навел. Там все ровно, короче.

Денис оглушенно переводил взгляд с Бимбы на Стасяна и обратно. Стасян рассмеялся и похлопал гостя по плечу:

— Не, ну ты духаристый пацан, конечно. Просто квартиры-то звиздец сколько стоят. А тут верный вариант. Бимба, кстати, сам весь этот замут предложил. Ко мне вчера Керогаз заходил. Тоже за детдом предъявлял. И Бизон заходил. И Коля Ворона. И даже Евген Кикбоксер заезжал.

— И чё? Объяснил ему?

— Ему попробуй не объясни. Чифирку подлить?

— Не... Я пойду.

И Денис пошел. Мимо хрущевок, бараков, облупившихся скамеек. А в голове все вертелось: «Что ж это за страна такая, где два года в детдоме — дешевая плата за комнату?» А потом там уже ничего не вертелось, а бултыхались пиво и водка. Они смыли с Дениса напряжение, и Бимбина ловкость перестала казаться ему такой уж чудовищной. Правда, когда к нему снова привязался алкаш Гусев, Денис сорвался и избил его в кровь.

В пятницу ко мне приехал Даниил. Мы дружим много лет, но ко мне в гости он приезжает редко. Обычно Даниил занимается пешим туризмом в Западной Европе. Или катается на доске по гавайским волнам. Или едет на верблюде сквозь пустыню Сахару. Или практикует медитацию в Тибете. Или совершает многотрудное восхождение на Эверест. Или смотрит гонку «Формулы-1» в княжестве Монако. Или помогает больным детям на Африканском континенте. Или строит дома для индейцев Амазонии. Но когда он этого всего не делает, Даниил приезжает ко мне, и мы пьем кофе на маленькой кухне и по очереди курим в форточку. В общем-то наши диалоги носят лекционный характер. Обычно Даниил рассказывает о своих путешествиях. О том, что он почувствовал, пережил, осознал в той или иной точке мира. Эти посиделки всегда заканчиваются одинаково: Даниил вдруг прощается, словно спохватившись, и тут же уходит. Я закрываю за ним дверь и возвращаюсь на кухню. Там витает запах Амазонии, гремит морской прибой, шуршат колеса «Макларен» и будто бы даже Фернандо Алонсо заходит на победный круг.