Иван Ильин - Россия. Путь к возрождению (сборник)

Итак, вопрос решается инстинктивно укоренёнными духом и любовью: духовной любовью [83] См. главу вторую. , или, точнее и полнее, любовью к национальному духу.

Так, для истинного патриотизма характерна не простая приверженность к внешней обстановке и к формальным признакам быта, но любовь к духу, укрывающемуся в них и являющемуся через них, к духу, который их создал, выработал, выстрадал или наложил на них свою печать. Важно не «внешнее», само по себе, а «внутреннее», не видимость, а сокровенная и явленная сущность. Важно то, что именно любится в любимом и за что оно любится. И вот, истинным патриотом будет тот, кто обретёт для своего чувства предмет, действительно стоящий самоотверженной любви и служения, предмет, который прежде всего «по хорошу мил», а потом уже и «по милу хорош».

Это можно выразить так, что истинный патриот любит своё отечество не обычным сильным пристрастием, мотивированным чисто субъективно и придающим своему предмету мнимую ценность («по милу хорош»): «мне нравится моя родина, значит, она для меня и хороша»… Он любит её духовною, зрячею любовью; не только любит, но ещё утверждает совершенство любимого: «Моя родина прекрасна, на самом деле прекрасна – перед лицом Божиим; как же мне не любить её?!» Это значит, что истинный патриот исходит из признания действительного, не мнимого, объективного достоинства, присущего его родине; иными словами: он любит её духовною любовью, в которой инстинкт и дух суть едино.

Любить родину значит любить нечто такое, что на самом деле заслуживает любви; так что любящий её прав в своей любви и служащий ей прав в своём служении; и в любви этой, и в служении этом он находит своё жизненное самоопределение и своё счастье. Предмет, именуемый родиною, настолько сам по себе, объективно и безусловно прекрасен, что душа, нашедшая его, обретшая свою родину, не может не любить её…

Человек не может не любить свою родину; если он не любит её, то это означает, что он её не нашёл и не имеет. Ибо родина обретается именно духом, духовным гладом, волею к Божественному на земле. Кто не голодает духом (ср. у Пушкина «Духовной жаждою томим»…), кто не ищет Божественного в земном, тот может и не найти своей родины, ибо у него может не оказаться органа для неё. Но кто увидит и узнает свою родину, тот не может не полюбить её. Родина есть духовная реальность. Чтобы найти её и узнать, человеку нужна личная духовность. Это просто и ясно: родина воспринимается именно живым и непосредственным духовным опытом; человек, совсем лишённый его, будет лишён и патриотизма.

Духовный опыт у людей сложен и по строению своему многоразличен; он захватывает и сознание человека, и бессознательно-инстинктивную глубину души: одному говорит природа или искусство родной страны; другому – религиозная вера его народа; третьему – стихия национальной нравственности; четвёртому – величие государственных судеб родного народа; пятому – энергия его благородной воли; шестому – свобода и глубина его мысли и т. д. Есть патриотизм, исходящий от семейного и родового чувства с тем, чтобы отсюда покрыть всю ширину и глубину и энергию национального духа и национального бытия [84] См. стихотворения Пушкина, приведённые в конце предыдущей главы. . Но есть патриотизм, исходящий от религиозного и нравственного облика родного народа, от его духовной красоты и гармонии с тем, чтобы отсюда покрыть все дисгармонии его духовного смятения. Так у Тютчева.

Есть патриотизм, исходящий от природы и от быта, презирающий в них некий единый духовный уклад и лишь затем уходящий к проблемам всенародного размаха и глубины. Так, у Лермонтова («Отчизна»).