Иван Ильин - Россия. Путь к возрождению (сборник)

Итак, до пяти-шести лет, т. е. до самого «вытесняющего» перелома в детской душе, ребёнка нужно душевно беречь, как нежный цветок, с тем чтобы затем постепенно изменить весь тон воспитания, ибо после периода душевной теплицы должен наступить период душевного закала; ребёнок должен приучаться внутренне к самообладанию и к высоким требованиям; и этот процесс дастся ему тем легче, чем меньше травм он вынесет из первого периода. В нежнейшую эпоху своей жизни ребёнок должен привыкнуть к семье – к любви, а не к ненависти и зависти, к спокойному мужеству и самодисциплине, а не к страху, унижениям, доносам и предательству. Ибо воистину мир можно пересоздать, перевоспитать из детской, но в детской же можно его и погубить.

Духовная атмосфера здоровой семьи призвана привить ребёнку потребность в чистой любви, склонить к мужественной искренности и способность к спокойной и достойной дисциплине.

Чистота любви, о которой здесь идёт речь, имеет в виду эротическую сторону жизни.

Вряд ли есть что-нибудь более вредное для жизни и для всей судьбы ребёнка, как слишком раннее эротическое пробуждение его души, в особенности если это пробуждение происходит в той форме, что ребёнок начинает воспринимать жизнь пола как что-то низменное и грязное, как предмет тайных мечтаний и постыдных забав, или ещё если это пробуждение вызывается неосторожностями или прямыми грубостями со стороны нянек, воспитателей или родителей…

Вредность преждевременного эротического пробуждения состоит в том, что на юную душу возлагается непосильная задача, которую она не может ни разрешить, ни изжить, ни достойно понести или устранить. Тогда ребёнок оказывается без вины виноватым и безысходно обременённым; начинается бесплодная и нечистая работа воображения, сопровождающаяся судорожными попытками вытеснить весь этот непосильный заряд и в то же время – болезненными напряжениями нервной системы. Начинаются внутренние конфликты и страдания, с которыми ребёнок не может справиться; ему приходится отвечать за невольные настроения и поступки; и ответственность эта превышает его душевные силы; в последней родовой глубине инстинкта начинается болезненное смятение, о котором ребёнок не может даже совсем высказаться, – и весь организм души и тела оказывается выведенным из равновесия. Большинство так называемых дефективных детей проходит этот страдальческий путь без всякой вины и очень редко встречает со стороны взрослых чуткое понимание и помощь…

Нередко бывает и хуже, именно, когда кто-нибудь из товарищей или взрослых, испорченных дурным опытом, начинает просвещать (т. е. портить) ребёнка в вопросах половой жизни. Там, где для чистой и целомудренной души, собственно говоря, нет ничего «грязного» («ибо всякое творение Божие хорошо». Тим. 1, 4, 4), несмотря на все человеческие несовершенства, заблуждения и болезни, – потому что грязное, чисто воспринятое, есть уже не грязное, а больное или трагическое, – там, в душе такого несчастного ребёнка, искажается жизнь воображения и развращается жизнь чувства, причём это искажение и развращение может излиться и в настоящее неисцелимое душевное уродство. Душевное восприятие такого ребёнка становится пошлым или полуслепым – он как бы не видит чистого в жизни, а видит во всём двусмысленное и грязное; с этой точки зрения он начинает воспринимать всю человеческую любовь, и притом не только её чувственную сторону, но и духовную. Чистое осмеивается; интимное и нежное забрасывается уличной грязью; здоровый половой инстинкт начинает тянуть к извращениям; всё священное в любви, в браке и в семье оказывается вывернутым, осквернённым и утраченным. Там, где уместно благоговейное молчание, шёпот или молитва, водворяется атмосфера двусмысленных улыбок и плоского подмигивания. Душевное целомудрие гибнет; воцаряется бесстыдство и бесцеремонность; все священные удержи и запреты души колеблятся; ребёнок оказывается душевно растлённым и как бы проституированным. Человек переживает целое духовное опустошение: в его «любви» отмирает всё священное и поэтическое, чем живёт и строится человеческая культура; начинается разложение семьи. Можно было бы прямо сказать, что в процессе современного разложения семьи и связанной с ним большевизации нравов вреднейшее и разрушительное значение принадлежит непристойному анекдоту, внесённому в детскую. Порнография есть одно из величайших зол в деле воспитания; и чем скорее родители, воспитатели и духовники объединятся между собою для того, чтобы повести против неё решительную и неутомимую борьбу, полную осторожного такта и психологического искусства, тем лучше будет для всего человечества.