Мо Янь - Лягушки

– Хорошо приложился, Сяо Пао, бандит ты этакий! Раз ты посмел ударить меня, значит, твою совесть собаки съели. Я так поступаю только потому, что о тебе забочусь. У тебя есть дочь, а сына нет. Нет сына, значит, и род вымрет. Я не смогла родить тебе сына, и мне очень жаль. Чтобы восполнить эту досаду, я нашла ту, кто выносит твоего ребенка. Родит тебе сына, продолжит твою породу, твой род. А ты вместо благодарности ударил меня, и мне так из-за этого горько…

Тут она разрыдалась, и слезы смешались с кровью. На душе было невыносимо больно. Но стоило вспомнить, что она посмела пойти на такое серьезное дело втайне от меня, как снова поднималась волна гнева.

– Я понимаю, – всхлипывала она, – у тебя душа болит об этих шестидесяти тысячах. Тебе не нужно вносить эти деньги, я оплачу из своей пенсии. Ребенок родится, растить его тебе тоже не надо, сама подниму, в общем, никак это тебя не касается. В газете вот прочитала, что за донорство спермы можно единовременно получить сто юаней. Заплачу тебе сотню, и считай, что побывал донором. Можешь вернуться в Пекин, можешь развестись со мной, можешь и не разводиться, вообще это не имеет к тебе никакого отношения. Но, – тут она провела рукой по лицу, словно доблестный воин, – если ты задумаешь избавиться от ребенка, я умру у тебя на глазах.

Из моих писем, сенсей, Вы уже знаете, какой у Львенка норов. Повоевав в те времена вместе с тетушкой и тут и там, имея дело с самыми разными людьми, она выработала героический и вместе с тем задиристый характер. Эти женщины в крайней ситуации способны на все. Оставалось лишь успокоиться, объяснить все любовью, действовать разумно; найти самый подходящий способ разрешить эту проблему.

При мысли об искусственно вызываемых схватках внутри все холодело и становилось дурно, но я все же уповал на возможность решить проблему таким образом. В конце концов, думал я, Чэнь Мэй идет на суррогатное материнство из-за денег, стало быть, решить это с помощью денег будет только логично. А вот как я буду смотреть ей в глаза – большой вопрос.

После той встречи в палате у Чэнь Би я ее больше не видел. Ее фигура в черном платье, закрытое черной вуалью лицо, непостижимый образ жизни – все это наводило на мысли о том, что здесь у нас в дунбэйском Гаоми существует какой-то загадочный мир, к которому я никогда не был причастен. В этом мире живут благородные рыцари, ясновидцы, а некоторые из них скрывают свое лицо. Вспомнилось, как недавно я вручил Ли Шоу пять тысяч юаней в счет оплаты больничных расходов Чэнь Би и попросил передать Чэнь Мэй. Но через пару дней Ли Шоу вернул мне деньги, сказав, что она не берет ни в какую. «Может, Чэнь Мэй и идет на суррогатное материнство, чтобы оплатить расходы на лечение отца». При этой мысли меня обуяло еще большее смятение, это же просто – чтоб ей, этому Львенку, – ничего не оставалось, как только отправиться к Ли Шоу: если перебрать всех однокашников, лишь у него, можно сказать, с головой все в порядке.

Вчера утром мы с Ли Шоу сидели друг против друга в том самом уголке ресторанчика «Дон Кихот». На площади толпился народ, шло представление «Цилинь приносит сына». Ряженый Санчо поставил перед нами две кружки пива и тактично удалился с подозрительной улыбочкой на лице, словно ему уже известен мой секрет. После того как я сбивчиво изложил Ли Шоу суть дела, он легкомысленно рассмеялся.

– Что же ты чужой беде радуешься! – недовольно сказал я.

Он поднял кружку, чокнулся со мной и выпил добрый глоток:

– Какая же это беда? Это большое счастье! Поздравляю, брат! Ребенок на старости лет – большая радость в жизни!

– Брось эти свои шуточки! – Мне никак было не избавиться от тревожных мыслей. – Я хоть уже на пенсии, но все же человек казенный. Родится ребенок, ну и как я это объясню обществу?

– Какое общество, брат, – фыркнул Ли Шоу. – Да это веревка, которой сам себя связываешь. В чем суть того, с чем мы имеем дело? Твое семя соединилось с яйцеклеткой, зародилась новая жизнь и скоро – уа, уа – она появится на свет. Человеческая жизнь – это величайшая радость, ничто не сравнится с тем, когда наблюдаешь рождение жизни, которая несет твои гены, рождается новая жизнь, и это продолжение твоей жизни.

– Самая главная проблема, – прервал я его, – в том, куда после рождения этого ребенка мне идти прописывать его?

– И из-за такого пустяка ты переживаешь? Нынче не то, что раньше, были бы деньги, по сути нет ничего, чего нельзя уладить. К тому же, даже если его не пропишут, он ведь человек, он уже существует на этой планете и в конечном счете будет обладать всеми правами каждого человека.