Андрей Шляхов - Байки доктора Данилова 2

— Поступай, Виталик, на психологический, заочно, — подкалывали коллеги. — Нахрен тебе сдалась эта «скорая»?

— Для того, чтобы начинать все сначала, я слишком стар, — вздыхал тридцатипятилетний Елфимов. — Но можно же прицепить психологию к медицине и зарабатывать больше, или я не прав?

— Да мы все тут самобытные психологи, — скромно признавались коллеги. — Без психологии в нашей работе никак не обойтись.

— Да я не о том, с кого запросить, а кого послать подальше, — усмехался Елфимов. — Я о серьезных темах. Знаете ли вы, к примеру, что такое семейные расстановки? Допустим, у человека гипертония с частыми кризами. Он ее лечит, бедняга, таблетки жрет горстями, а толку никакого. Раз в неделю, а то и чаще приходится нас вызывать для купирования кризов. А причина гипертонии в чем? Во внутриличностном конфликте, в нехватке родительской любви или каких-то иных семейных проблемах. Эти проблемы надо выявить и решить. Тогда давление стабилизируется без всяких таблеток, само по себе. А как выявить семейную проблему, если пациенту шестьдесят лет и его родители давно умерли? Через заместителей, которых пациент расставляет по комнате сообразно собственным ощущениям…

— Вы с Ларисой, случайно, запретными веществами не балуетесь? — интересовались коллеги.

— Дремучие вы люди! — сердился Елфимов. — С вами говорить, все равно, что бисер перед свиньями метать. Все по науке…

— Так ты же говорил, что психология — лженаука, — напоминали коллеги.

— Говорил, — соглашался Елфимов. — Но какое-то рациональное зерно в ней все равно есть.

Фельдшеру Слинкиной и водителю Остапенко Елфимов объяснил все подробно, потому что ему нужны были ассистенты.

— Вы будете замещать отсутствующих родственников. Пациент расставит вас по комнате, и вы почувствуете состояние своего прототипа…

— Духи в нас вселяться будут?! — испугалась Слинкина. — Нет, Виталя, я на это не согласна.

— Да какие к чертям собачьим духи! Это заместительское восприятие, научный метод. Создается информационное поле, из которого вы получаете информацию о незнакомых вам людях. Вы на время сеанса чувствуете себя другими людьми и говорите то, что эти люди думают. Вы обрисовываете проблему, а я ее решаю. Три тысячи каждому за час легкой работы! Чистыми, в лапу. А, возможно, и больше. Но никак не меньше трех.

— Предложение хорошее, — кивнул Остапенко. — Стой да неси, что в голову взбредет…

— Ты все верно понял! — похвалил Елфимов. — Неси, что в голову взбредет. Именно так. А если ничего в голову не приходит, то молчи. Деньги все равно получишь.

— Только я боюсь — не скажется ли это на потенции?

— Замещение во время расстановок никак не вредит здоровью, — заверил Елфимов. — Чтоб мне год левых бабок не видать, если соврал!

Страшная клятва возымела действие.

Дома у Слинкиной, которая жила одна и рядом с подстанцией, после дежурства была проведена репетиция. В качестве пациентки Слинкина пригласила соседку, необъятную даму бальзаковского возраста, имевшую пышный букет диагнозов. Остапенко замещал отца, ушедшего из семьи когда пациентке было всего два года, а Слинкина замещала мать, умершую три года назад.

Первый блин вышел комом. Оба заместителя с четверть часа стояли молча, а потом вдруг переглянулись и расхохотались. Соседка обиделась и ушла к себе, громко хлопнув дверью.

— Так дело не пойдет, — сказал Елфимов. — Или вы какие-то невероятно бесчувственные люди, или у вас настрой неправильный. Но ничего. Дело же не в самом конфликте, а в том, чтобы успокоить пациента, провести ему сеанс очистительной психотерапии. Сделаем так — я напишу вам роли, несколько вариантов, для матери, отца, брата и так далее. Вы их выучите и если вам из информационного поля ничего не прилетит, будете выдавать подходящую к месту заготовку. Только без смехахашек ваших. Все должно быть предельно серьезно.

Для представительности Елфимов напечатал себе визитные карточки с логотипом Института психологии Российской академии наук. А что такого? Все так делают — пытаются показать себя в выгодном свете. Наглеть он не стал, скромно назвался доцентом, ведущим научным сотрудником лаборатории психологии личности. По поводу работы на «скорой» придумал легенду о двух высших образованиях. Стал врачом, пришел на «скорую», потом поступил на психфак, окончил, добился определенных успехов на ниве психологии, но с медициной расстаться не могу. Это как первая любовь — на всю оставшуюся жизнь. Вот и работаю сутки на скорой, а после три дня в лаборатории. Немного шаткое объяснение, конечно, но вполне съедобное.