Андрей Шляхов - Байки доктора Данилова 2

Но в департаменте был уже другой директор, а в больнице — другой главврач, так что Дунаева спокойно работает в своей должности и поныне.

Хранящуюся у меня ксерокопию письма я намереваюсь отдать в музей истории медицины, только пока еще не решил в какой именно — то ли в музей вуза, который окончил Кукушкин, то ли в музей вуза, в котором училась Дунаева.

В лохматом 1992 году какой-то иностранный журнал купил за хорошие деньги у одного врача московской «скорой» подборку фотографий из скоропомощной жизни. Не знаю, сколько ему заплатили, но молва, как известно, все преувеличивает. Поговаривали о пятидесяти тысячах долларов, невероятной сумме для того времени (да и для нашего, в общем-то, тоже).

Доктор Гладышев впечатлился настолько, что начал возить с собой на дежурствах фотоаппарат «Зенит» и фотографировать все подряд. Отщелкивал за дежурство по две-три пленки, а в пленках тех, если кто не знает, было по тридцать шесть кадров.

Любимым развлечением сотрудников стали звонки на подстанцию в дежурство Гладышева. Старательно изменив голос и имитируя иностранный акцент, они сообщали о желании приобрести снимки… Иногда назначали встречу для переговоров. Короче говоря, издевались как могли.

Когда пациенты спрашивали Гладышева, для чего он их фотографирует, Гладышев отвечал:

— Для учебника.

Народ проникался — ах, какой умный доктор, учебник пишет!

Однажды, уже на втором году таскания фотоаппарата, коллеги попросили Гладышева запечатлеть их на память. Повод для этого был — один из врачей уходил на пенсию. Гладышев долго отнекивался, а затем признался, что в фотоаппарате нет пленки. Раскрыл, показал — пленки действительно не было.

— На хрена ты его таскаешь? — удивились коллеги.

— Он заработок увеличивает, — объяснил Гладышев. — Автору учебника на лапу дают больше.

У доктора Мартынова был хронический насморк. На дежурствах Мартынову не раз приходилось закапывать в нос капли. «Голову могу забыть дома, а капли — никогда», грустно шутил Мартынов.

Частенько Мартынов бывал раздражительным. Ему прощали, потому что он после просил прощения у тех, кого обидел, да и вообще его было жаль — тяжелая семейная ситуация, изматывающая работа на полторы ставки, и нередко без фельдшера. Мартынов охотно работал в одиночку, потому что за это доплачивали. Денег требовала жена, которую Мартынов ласково звал «пылесосом». Справлялся он в одиночку хорошо, потому что был грамотным, рукастым и быстрым. Приедут две бригады на крупное «авто», так пока врач с фельдшером из другой бригады одного пострадавшего «отработают», Мартынов уже двоих успеет полечить по полной программе. Метеор, а не человек!

В глубине души Мартынов был добрым и сострадательным. Он жалел пациентов и старался как можно полнее облегчить их страдания. Там, где другие кололи анальгин, Мартынов делал промедол или морфий. Чтоб уж наверняка обезболить.

Однажды на подстанции появилась новая докторша, очень искренняя и прямодушная женщина.

— Народ, у вас не медицинское учреждение, а клуб слепых олигофренов! — сказала она после первого же совместного дежурства с Мартыновым. — Вы разве не видите, что с вами рядом конченый нарик работает?

Народ пригляделся — и правда нарик. А до этого несколько лет никому и в голову не приходило, даже заведующей.

Мартынов изобразил оскорбленную невинность и уволился. Стал работать в среднедальнем Подмосковье, тоже на «скорой». Там из-за жуткой нехватки кадров брали всех подряд и закрывали глаза на все.

Искренняя докторша ушла следом за Мартыновым после того, как назвала старшего фельдшера Казарину «тупой пробкой». Казарина умела создавать жизненно невыносимые условия. Докторшу эту никто на подстанции не вспоминает, а вот Мартынова помнят. Попробуй только кто на людях в нос капли закапать, так сразу шуточки-подначки начинаются, а потом заведующая к себе приглашает для приватной беседы.

Доктор Мамаева по прозвищу Комсомолка сильно боялась быть изнасилованной на вызове. Надо сказать, что основания для этого у Мамаевой были. Прозвище свое она получила не из-за членства в давно забытой организации, а по аналогии со Спортсменкой, Комсомолкой и Просто Красавицей из кинокомедии «Кавказская пленница». Красивых чаще хотят изнасиловать, такова уж суровая правда жизни. А Мамаева вдобавок была миниатюрной и большеглазой, что создавало ощущение беззащитности…