Сергей Головачев - Лысая гора [издательство «Алетейя»]

Внезапно Майя почувствовала, что у неё земля уходит из-под ног. Словно подкошенная, она упала на спину. Услышав падение тела за своей спиной, Жива обернулась и бросилась к ней.

— Майя, ты что! Да что же это! Майя! Вставай! Я что сказала!

Майя лежала неподвижно с открытыми глазами, но как будто не видела её.

Жива принялась тормошить её, приводя в чувство, но безрезультатно. У Майи был такой застывший взгляд, как будто она была в прострации, словно с ней приключился обморок.

— Я как знала! Я как знала, — запричитала Жива, — что тебя не стоило приводить сюда.

Майя всё слышала и видела, но не могла двинуться. Сквозное лицо Морока нависало над ней за спиной Живы. Майя не могла оторвать взгляд от его бездонных глаз. И, как ни пыталась, она не могла закрыть свои глаза, хотя в них слепило солнце. Безжалостное, огненное, всевидящее око самого главного божества на планете.

— Облако! — беззвучно произнесла Майя. — Облако! — мысленно попросила она у сквозного лица. — Хочу облако! — потребовала она у Морока.

Перед глазами её от напряжения появились белые точки. Не мигая, Майя продолжала смотреть сквозь его прозрачное лицо в небо до тех пор, пока мельтешащие белые точки в синеве, находящиеся в непрерывном движении, не стали соединяться друг с другом. И вот в небесах просто из ничего возникли белые пушинки, из которых затем образовалась крошечная дымка.

Усилием воли Майя заставила её уплотниться, и вскоре рядом с солнцем появилась на безоблачном небе маленькое белое облачко.

Жива хлестнула двоюродную сестру по щеке, приводя в чувство. Будь Майя в сознании, ей наверняка было бы больно от такого удара. Но по лицу Майи проскользнула едва заметная улыбка. Как будто ей понравилось то, что её ударили по щеке. На самом деле, ей доставляло удовольствие нечто другое. То, что её желание исполнялось. Облачко накрыло солнце, давая передышку её глазам, но вскоре пёрышко уплыло, и небесное светило вновь заслепило ей в глаза.

— Ещё! — беззвучно потребовала в мыслях Майя. — Хочу ещё облачко! — попросила она. — Хочу много облаков! — приказала она.

И они не замедлили явиться. Весь небосклон покрылся тончайшими перистыми облачками, которые, видоизменяясь, стали превращаться в пуховые, ватные, барашковые облака.

Невыразимое счастье охватило Майю. Она почувствовала в себе опьяняющее чувство власти над природой. Безудержная радость перекатывалась в ней словно пузырьками шампанского.

Жива этого не замечала. Она испуганно приложила ухо к груди Майи и прислушалась. Услышав, как оглушительно бьётся её сердце, она с облегчением вздохнула, и в это время Майя пришла в себя. Ресницы её вздрогнули, сжатые губы раздвинулись и первое, что она произнесла, было слово:

— Морок…

— Что? — не поняла Жива, но всё равно обрадовалась. — Ну, наконец-то! Что это с тобой было? Почему ты не отвечала?

Майя приподнялась на локтях.

— Я не могла. Я всё слышала, всё видела, но не могла произнести ни слова. Он всё время смотрел на меня.

— Кто?

— Морок.

— Он и сейчас смотрит? — замерла Жива. У неё почему-то не возникало желание его снова увидеть.

— Нет, — с сожалением покачала Майя головой, — сейчас нет.

Его больше не видно.

— Это хорошо. Вставай!

— Я не могу встать. У меня всё тело будто онемело. — Я тебе помогу.

— Мне не хочется вставать.

— Со мной было то же самое, когда я впервые увидела его. В тот раз земля, как магнит, притягивала меня к себе. И до сих пор притягивает. С тех пор земля даёт мне силы. Иногда мне хочется просто зарыться в неё, и вообще не вылезать оттуда.

Майя вдруг хихикнула.

— Ты чего?

Майя засмеялась в ответ.

— Я не вижу в этом ничего смешного, — недовольно пожала плечами Жива.

Не обращая на неё внимания, Майя продолжила заливаться неудержимым звонким смехом.

— Прекрати, — не поняла её веселья Жива.

Но Майя смеялась совсем не потому, что ей было весело. Она чувствовала, как к ней возвращаются силы. Вернее, она чувствовала, что в неё входит другая, совершенно неведомая ей сила. Теперь она могла всё.

Она попыталась встать. Жива помогла ей подняться. Майя сделала шаг, словно это был первый шаг в её жизни.

— Вот это да! О! О! — воскликнула она. — Ничего себе!

Она словно прислушивалась к себе, к тем новым ощущениям, которые происходили в её теле, и гримасы улыбки, радости и восхищения своим новым состоянием сменялись на её лице одна за другой. Её пошатывало. Подставив ей плечо, Жива обняла её за талию и помогла выбраться из траверза на насыпь.