Александр Шакилов - Лишние дни [СИ]

Какое?

Решили обозваться «Сумерки». Неплохое имечко, особенно если сравнить с вариантом, предложенным Димычем Воронцовым — «Наш семейный нейрохирург».

Но Амбал не одобрил:

— «Сумерки», блин, а почему не «Утречко», на хрен?

И «Сумерки» так и остались просто сумерками. А Ветал, эстет и фантазёр, сам придумал название и настоял на его принятии в первом чтении. Аргументация была простая: мы — это те, кто гонит беса. Нет? Ага. Ну так на нет и суда нет, но и меня, как соло-гитариста, в группе больше нет. Обыкновенный шантаж. И группу окрестили.

Это не имя было, не кличка — это общественно опасное деяние.

«Экзорцизм».

Мило, не правда ли?

Мне тоже очень понравилось.

…будь проклят тот день, когда оружию стали давать имена…

В общем, никого, кроме Ветала, «Экзорцизм» не вдохновлял. Но Амбал упёрся рогами — му-ууу!! — и всем пришлось покориться.

Однако смирились не все. Не смирился Дрон.

Дрон не Менделеев — гениальных сновидений не конспектировал, но выход из ситуации наковырял.

У всех есть определённая подборка отличительных черт: пристрастия в музыке — обязательно, книги — возможно, на чём торчишь — без вариантов.

Пример классификации молодняка по этой системе:

1. рокер — Борхес — пиво,

или

2. рэпер — «Курочка Ряба», второй том, пятая строка снизу — трамалгин.

Музыкальные пристрастия самые разобщающие. Я давно заметил, что большинство рокеров инфицированы патологической нетерпимостью к другим стилям извлечения ритмичных звуков. На этом и основывалась задумка Дрона.

— Ветал, я тут вчера по ящику клип видел… — говорю Амбалу.

В его глазах недоумение: какого хрена ты ко мне приклепался, я, может, тоже клип видел по телеку, но ведь не хожу, не рассказываю всем.

— Прикольный клип. Брэйк-бит такой солидный… Шо такое брэйк-бит? Ну, это типа «Prodigy». Ну шо ты акаешь? Прикольный музон, кстати. Да, Ветал, да. Старею и попсею. А клип ничо. Дорога железная. По ней крендель топает… — подумав, добавляю: — С мешком. И в мешок этот гравий, щебёнку, ну всю хрень эту, короче, собирает. В кайф сделано. Классно.

— У-гу, — совершенно не въезжает в расклад Амбалка. Даже не пытается. И слушает меня только из вежливости. Краем уха. Левого.

— А знаешь, как группа называется?! — перехожу в наступление.

— ?? — в глазах у Витали предчувствие чего-то нехорошего и неотвратимого. Как похмелье с перепоя, как свет в конце туннеля, как… Если хлеб намазывать на масло, что-нибудь изменится?

— Она называется «Экзорцизм», — удар по яйцам или плевок в душу? Жестоко. Но сказал, что лекарство должно быть сладким и не ломить в паху?!

— Вот блин…

Это сказано таким тоном… Типа ради чего дальше жить, пусть ветер направляет кладбищенских ворон. Таким тоном, что мне хочется улыбнуться и сказать, мол, Ветал, ты повёлся как старый мотороллер, шуток, блин, не понимаешь. Но…

— Из Питера бойцы. В «Драйве» видел, — забиваю последние гвозди в крест выплеснутой мною лжи.

Как ни крути, как ни плюнь, а всё равно лжи.

Потом такую же информацию Амбалу загрузили Дрон и Юрик — для страховки.

Заговор.

И это подействовало: о «бесогонстве» больше не вспоминали. Группа в очередной раз стала безымянной. И воцарился мир под пластиком, и согласие поселилось в кофрах. А вопрос о названии долго не поднимали — уж слишком болезненно получалось.

Рёв гитар стихает, Дрон оборачивается к Зомби, застывшему на раздолбанном синтезаторе:

— Ну как?

Зомби вскакивает и начинает яростно хлопать в ладоши:

— Паганидлы! Па-га-нидлы!!

— Тьфу ты блять, — Дрон в смущении. — Уберите куда-нибудь этого идиота.

На новой точке в ДК Станкостроителей, после того как Маркеса заменили Фэндэром, Дрон повесил на стене плакат с фирменным логотипом «Nameless»: фак с оттопыренным, вместо положенного среднего, безымянным пальцем.

1 Мая.

Всенародная алкогольная солидарность. По привычке — солидарность.

1 Мая. Международный День Труда. Хочется затянуть «Интернационал», но я не знаю слов.

Что есть интернационализм в наше время? Это когда русский и украинец убивают индуса-ювелира, чтобы обобрать покойного на миллион триста пятьдесят тысяч баксов. А потом убийц скрывают две девушки: киргизка и узбечка. Причём, всё это происходит в Арабских Эмиратах. Итог: мальчикам — смертная казнь, девочкам — по пяточку местной тюряги.