Роман Михеенков - Современная мифология

— Добрый вечер, Орел!

— Вы думаете, Прометей?

— Я тут в боку поковырял, чтобы вам не переутомляться, а вы лучше расскажете побольше.

Орел осмотрел кровоточащий бок.

— Качественная работа, Прометей. Я пару раз клюну для протокола.

Больно-то как!.. И это у них называется «протокол».

— Так вот, — орел вытер клюв о крыло, — сегодня утром я общался с несколькими жителями Олимпа, — на священной горе есть много несогласных с политикой Зевса.

— Зевс, это тот, которому я нагадил, а он меня за это приковал?

— Он самый. Я намекнул в узких олимпийских кругах, что имеется мученик, который мог бы возглавить освободительное движение.

— Мученик?

— Я имел в виду вас, Прометей. Многие боги согласны, а люди точно поддержат.

— Я вас не понимаю.

— Что тут непонятного? Вам не нравится ежедневное клевание печени, а мне отвратительно каждый день ее клевать, мотыляясь с Олимпа на Кавказ и обратно. У Гермеса серьезные претензии по налогам. Фемиду — вашу мать — не устраивает «олимпийское правосудие», Геру — кстати, по одной из версий, тоже вашу мать — замучили венерические заболевания, а Венере надоел ее статус при Зевсе. И это только начало списка правозащитников. Олимпийские правозащитники — серьезная сила! Решайтесь, Прометей.

— Секундочку, так моя мать — Фемида или Гера? Насколько я знаю из наблюдений за людьми внизу, можно сомневаться в отцовстве, но не в материнстве.

— О чем вы говорите, Прометей! Сейчас ни в чем нельзя быть уверенным. Люди каждый день придумывают новые мифы, а на Олимпе из-за этого бардак, — птица явно занервничала и теряла остатки терпения.

— Не совсем понимаю вас, кто же главный — боги или люди?

— Естественно, боги! Хватит трепаться!

— Тогда объясните, почему людские мифы влияют на жизнь Олимпа?

Вместо ответа орел взмыл с уступа, стремительно подлетел ко мне и вырвал огромный кусок плоти из правого бока. Теряя сознание, я услышал только:

— Сволочь!

Следующие несколько веков орел клевал меня молча, с ожесточением. Я пытался с ним заговорить, но в ответ получал лишь более жестокие удары в бок, так что желание общаться быстро прошло.

Как-то вечером, во время одной из орлиных процедур, ко мне подошел молодой человек атлетического телосложения:

— Добрый вечер. Вы не подскажете, как пройти к Гесперидам?

— Здравствуйте. За этим утесом направо, потом вниз, а там спросите дорогу.

Молодой человек посмотрел на орла, чавкающего моей печенью:

— Вам птичка не мешает? — вежливо спросил он.

— Как вам сказать, приятного мало, — на самом деле я уже терял сознание.

Молодой человек, не переставая вежливо улыбаться, снял с плеча лук, вытащил из-за спины стрелу, натянул тетиву и выстелил орлу в шею. Орел икнул и рухнул в ущелье.

— Так лучше? — спросил молодой человек.

— Спасибо.

— Геракл, меня зовут Геракл.

— Прометей. Извините, не могу протянуть вам руку.

— Это мы сейчас решим, — Геракл непринужденными движениями освободил меня от оков. Мы пожали друг другу руки.

— Кто вас так, Прометей?

— Говорят, что Зевс. Я сам ничего не помню.

— А-а-а. Я слышал этот миф. Круто папаша с вами.

— Папаша? А у вас проблем не будет, Геракл?

— Не думаю… Но вы, на всякий случай, посидите тут, а я с папой переговорю.

— Орел??? Вас же Геракл вчера?.. — моему удивлению не было предела. Я снова прикован, печень снова болит, и снова прилетела эта… птица.

— Миф не прижился. Вернули старую версию, — орел смачно клюнул меня в бок.

— Как это возможно? Кто вернул?

Ответа я не услышал. Воскресший орел отличался изощренной жестокостью. С тех пор я не пытался с ним разговаривать.

Моим вниманием завладели люди внизу. Создал их я, если верить мифу, — вполне симпатичными, с богатой фантазией. Огорчало, что фантазия их направлена на утоление самых низменных страстей. Мифы они придумывали, чтобы оправдать свои преступления и безнравственность. У меня даже возникло сомнение, из глины я их слепил или из чего-то другого. На моих глазах главный демократ Афин впарил публике миф о Зевсе и Кроносе. Под это дело он прирезал своего отца, мешавшего, по его утверждению, процессу демократизации. Ушлый купец спер армаду кораблей с товаром и придумал Посейдона, который корабли «утопил». Актеры, чтобы оправдать свое пьянство, придумали Диониса… Интересно, откуда тогда взялся Дионис в моих первых воспоминаниях? Путаница какая-то. Не могу понять: если я создал людей, вдохнул в них сознание, а они придумали мифы о богах, это значит, что и меня они придумали?.. Кто из нас кого создал? Я их из глины или они меня в мифах? Если они меня выдумали, как своего создателя и благодетеля, то при чем здесь печень? Они, получается, наказывают меня за то, что я их создал? Людей не устраивает жизнь, если они мстят своему создателю? Их жизнь — страдание, а я за это расплачиваюсь? Они говорят: «Мы не просили тебя, Прометей, нас создавать, никому не нужен твой подвиг. Страдай, как мы». Кто же все-таки был раньше, кто первопричина? И — что существует на самом деле? Только миф?..