Алеся Ранимая - Еврейка

— Тише.

Я точно услышал вздох.

— Слышите?

Ещё один вздох, шевеление.

— Это оттуда. — Костик указал на траншею у обочины.

— Кого и где ты прятал? — подступился к Томеру.

— Да везде, полно тут, — Томер сделал неопределённый жест руками, обозначая территорию вокруг себя.

Из траншеи снова раздался вздох.

Человеческий.

— Это же человек, Томер, гадина ты!

Мы с Костиком заметались вокруг машины. Томер завопил:

— Нет тут людей, может, бомж какой, собак я возил хоронить!

00:58

Я полз по узкому каналу, лазу, Костик держал мои ноги в своих ручищах, а я подсвечивал себе телефоном и полз на дыхание. На стон. На вздох. На тёплый запах тела.

Он почти сливался с землёй, такой же рыжий, такой же неживой.

Огромная голова. Два добрых глаза. Лапы.

Он вздохнул. Я протянул к нему руку, потом вторую, он лизнул их. Тепло.

Я осторожно обхватил его за обе лапы.

— Костик, тащи, тут собака, большая.

— Ты не боишься?

— У него сил нет меня грызть, не боюсь я уже ничего.

Костик рванул, мои новые джинсы растянулись на острых камушках.

01:23 — через полчаса

— Господи, как ты запёр его туда? — Я смотрел на хлипкого Томера и на раскинувшееся на земле мощное тело бордоского дога.

— Не помню я, бухой был.

Костик осматривал собаку. Дог не стоял на своих ногах, даже не пытался. Он был изрядно покусан, одна лапа была перетянута толстой проволокой. Костик потянулся к ней, но Томер заголосил:

— Не трогай, всё кровью зальёт! Это я перетянул. Не знал, что делать, всю машину загадил.

— Ты же его всё равно умирать привёз, чего уж там?

Томер пожал плечами.

— Ну думал, а вдруг…

Костик встал, подошёл к машине и начал расчищать заднее сиденье от пожитков.

Вместе мы переложили дога в машину, земля, где он лежал, пропиталась кровью.

— Сколько же в нём, — вздохнул Костик и продолжил, обращаясь ко мне: — В машину живо, садись, через гугл ищи клинику.

— А я, — взмолился Томер, показывая на занятое собакой заднее сиденье.

— А ты здесь остаёшься, — сказал я, захлопывая дверцу, — дорогу, поди, знаешь.

Костик тронулся с места, а Томер остался стоять и плакать. Через десяток метров мы притормозили. Томер побежал за нами.

02:48

Мы стояли у операционного стола, огромное тело дога покоилось под яркими лучами лампы. На пол капала кровь.

— Лучше дави, лучше, мы его можем не вытянуть, много крови потерял.

Я стоял возле стола, а моя кисть была погружена в глубокую рану на груди у собаки. Я сморщился и надавил, капать перестало, пёс приподнял голову и лизнул мою руку.

Доктор посмотрел на него поверх очков и продолжил шить кожу.

03:35

— Тьфу ты, сигареты кончились. — Костик потянулся, расправил плечи. — Короче, я всюду позвонил, полиции дал все адреса — и кладбища, и притона этого.

— Ты не боишься?

— Я? — Он усмехнулся. — Эта говнота свою жопу будет прикрывать, им не до нас с тобой будет.

На пороге клиники появился Томер.

— Они его не для боёв держали, а как кусок мяса. Он и недолго пробыл, его сердобольные хозяева принесли, мол, усыпить жалко, мы уезжаем, пансион, блин, у них, это официально если. Чтоб объяснить количество собак. Но этот бесполезный был, жрал много. И добрый он.

— А ты его в канал.

Томер сник.

— Как деньги Манюне возвращать-то будем?

04:13

Возле дома Томера нас ждала засада. Томер, может, и дрянь человек стал, но чуйка у него была, что у той собаки.

— Э, Костик, тормози, вон они сидят возле моего дома, пасут. Ты им точно всё бабло отдал?

Костик промолчал.

В машине, припаркованной прямо на тротуаре, сидели двое понурых парней. Окна были раскрыты настежь.

— Они походу спят!

— А то, самое время сладкое, под утро, умаялись.

— Так, — Томер осторожно выскользнул из машины, дверцу не закрыл, — подождите меня минутку, я барахло своё принесу, мне здесь оставаться по любому не можна.

Томер лисою проскочил мимо спящих бандитов и нырнул к себе в дом.

Я порадовался за него и тут же загрустил:

— Костик, а как же деньги?

— Успокойся, Боря, я же не дурак, я тем лохам куклы свои старые сбагрил. Сто лет как в машине валяются!

На этих словах Костик щёлкнул крышкой бардачка, и я увидел неровные пачки денег, отсортированные по номиналу, перетянутые резинками заботливой манюниной рукой.

Костик закрыл бардачок, и я с облегчением вздохнул.

Из темноты парадного входа выскользнул Томер. Он был умыт и одет как денди. В руках держал дорожную сумку. По пути к нам он как бы ненароком нагнулся над спящими, что-то дёрнул и, пританцовывая, подошёл к нам. Мне на колени упал тяжёлый свёрток. Томер хлопнул дверью.