Алеся Ранимая - Еврейка

В ответ женщина всунула в руки ребёнка телефон и поцеловала его в кипастую макушку. Отступила на шаг от автобуса, прокричала:

— В Димоне позвонишь по последнему номеру. Это его мать, она заберёт.

Водитель сделал было попытку встать, но женщина отошла ещё на один шаг и выставила вперёд себя руку: стой.

— У меня твой номер. — Она показала ему билет. — Узнаю, что не довёз, найду и… Понял? А мне тут надо кое-что…

На этих словах она развернулась и пошла в обратном от Димоны направлении. Длинная юбка мешала идти, путались ноги, толстые ляжки тёрлись друг о друга, было больно. Тонкие городские чулки порвались о придорожную щебёнку в считанные минуты. Ещё было слышно, как зовет водитель, проклинает, просит, а чулки уже сбились в никчемную тряпку и запутались в сандалиях, выставили на обозрение артритные пальцы. Позади взревело, зашипела закрывающаяся дверь. Она обернулась лишь тогда, когда звук мотора начал понемногу стихать. Не оставил ли добрый человек ребёнка на остановке? Нет, пусто. Никто не плачет, не бежит за ней, не зовёт громким голосом.

Тогда она сорвала с ног остатки чулок, затянула потуже чёрный глухой платок на голове и пошла быстрее. Быстрее. Ещё быстрее.

«Как хорошо, как славно жить братьям вместе!

Это — как драгоценный елей на голове, стекающий на бороду,

бороду Ааронову, стекающий на края одежды его;

как роса Ермонская, сходящая на горы Сионские,

ибо там заповедал Господь благословение и жизнь на веки».

Псалом 132

Всё началось с того, что мне позвонил Томер, мой бывший одноклассник и большой балбес. Томер наговорил кучу несуразностей, в разговор то и дело вклинивались чужие голоса, и я послал его куда подальше, так как был уверен, что он или пьян, или потерял телефон и разговор ведёт незнакомый мне человек. Просили денег. Я сбросил вызов. Через пару минут телефон ожил вновь, на этот раз видеозвонок. От Томера. Я включил запись разговора, на случай если всё это дурной розыгрыш.

22:34

«Чувак, я попал!» — кричит в телефон Томер, хватается за голову, его лицо едва видно, он то и дело выходит за пределы кадра.

— Я попал, чувак, привези денег. Я думал, что всё верну, я был уверен, что всё отыграю, но ты же меня знаешь, я тебе всё верну, но если ты не достанешь денег, они убьют меня, братик…

— Сколько ты должен?

— Двадцать.

— Чего?

— Шекелей, друг, двадцать штук шекелей.

Я хотел было наорать на него, сказать, что о нём думаю, но в этот момент кто-то ударил Томера по голове, и тот упал, вывалился из чата, на экране остался лишь тускло освещённый зал, дым, невнятные силуэты людей и собаки, отчаянно огрызающиеся, злые, жаждущие крови. Потом разговор прервался.

На мой номер пришло сообщение — ссылка для навигатора и время

00:00. У меня было меньше двух часов на то, чтобы раздобыть 20 тысяч шекелей. В ту же минуту, как я подумал о полиции, телефон брякнул новым сообщением:

«Если деньги привезёт дядя в форме — клуб сгорит, а твоего друга опознают по ДНК через месяц, может быть».

22:50

В кругу моих знакомых был только один человек, способный достать такую сумму наличными. Через пятнадцать минут я стоял на пороге обычной квартиры. Дверь открылась, и возник он, двухметровый громила, мой армейский товарищ.

— Костик, привет.

— Привет. — Костик не сдвинулся с места. — Ты, это, не в тему немного.

— Да я быстро, чувак.

— Я это, не торгую больше, забудь.

— Чёрт!

— А чё, надо очень?

Я помялся немного и полез в карман за телефоном.

23:07

И вот я и Костик стоим на пороге квартиры в северном Тель-Авиве. Костик звонит.

— А это кто здесь живёт, босс твой?

— Кто? Здесь Манюня живёт.

— Манюнь? Здесь? А он нам зачем?

— Жена евойная тут живёт, — сказал Костик и посмотрел на меня сверху вниз многозначительно.

Выдержал паузу. За дверью послышалось шарканье, ворчание.

— Так он же женился только вчера! — воскликнул я и осёкся, до меня дошло.

23:25

Мы стояли перед шикарным домом манюниной жены. Курили. Манюня был на голову ниже меня и вполовину меньше Костика. Он юлил, скулил и унижался.

— Ребята, да нам в понедельник в банк, да если мы бабло не вложим, я не знаю, что будет! Это же почти вся наличная касса после свадьбы — все подарки.

Костик многозначительно молчал, я полез за телефоном.

— Не надо опять этот телефон, я понял, что Томека грохнуть могут, но как я жене объясню?

— А ты не объясняй, не рассказывай даже, мы всё вернем ещё сегодня.