Летиция Коломбани - Женщины Парижа [litres]

За одну погибшую – одна спасенная.

В тот вечер Солен дала еще одну клятву. Она вытащит Лили с улицы, чтобы искупить смерть Синтии.

Тут уж редактированием писем не обойдешься. Ей придется задействовать все свои связи, все рычаги, и активизировать все контакты во Дворце. Перетянуть на свою сторону директрису, соцслужащих, Сальму, всех волонтеров, технических работников. Солен должна будет мобилизовать всю свою волю, упорство, мужество и терпение. Но победа возможна, она это чувствует, знает. Если Ангелу с Рене это удалось, почему она не сможет?

Синтия была права. Иногда одних слов бывает недостаточно.

А уж когда они бессильны, нужно переходить к действию.

Снизу вверх Бланш смотрела на выгравированную на фасаде здания надпись: «Дворец женщины». Рука ее скользнула в руку Альбена, стоявшего рядом. Они это сделали!

В последние недели оба они работали не щадя сил, буквально днем и ночью. Кампания по сбору денег стала еще активнее. Сами Пейроны умножили выступления, статьи, лекции, выкладываясь до последнего. И наконец им удалось завершить эту гигантскую, почти нечеловеческую работу. Дворец перестал быть призраком, теперь он реально существовал. Вот он, здесь, перед ними, величественный, отмеченный знаком «Крови и Пламени» Армии спасения.

Дворец женщины был официально открыт 23 июня 1926 года. Генерал Брэмвелл Бут специально по этому случаю приехал из Лондона. В тот день в огромном конференц-зале Дворца собралось около двух тысяч человек. Члены Комитета [38] Речь идет о Комитете почетных членов. заняли свои места на сцене по обе стороны от представителя президента Республики. Господин Дюрафур, министр труда и гигиены, сказал приветственное слово, выражая благодарность, восхищение и признательность членам Армии спасения. Затем слово взял Альбен, уставший, измученный, но весь лучившийся радостью. Благодаря кампании по сбору средств им удалось собрать три миллиона франков! Однако вопреки их ожиданиям возникла необходимость собрать четвертый миллион для оплаты размещения жильцов, ибо нужные для этого средства значительно превысили запланированные суммы. Борьба еще продолжалась.

Стоя рядом с ним на сцене, Бланш вспоминала свою давнишнюю встречу с Маршальшей в Глазго, которая ей тогда бросила: «А чему лично вы собираетесь посвятить свою жизнь?» Теперь ответ на этот вопрос был здесь, в стенах Дворца, в этой крепости, предназначенной для обездоленных женщин. Она думала и обо всех тех, кто в будущем найдет здесь убежище и будет спасен. Думала о монахинях, прежде живших в этом монастыре и когда-то изгнанных, о тех, кто был тут погребен, прямо под их ногами.

На лице Бланш было отражено все: бесчисленные бои, слезы несчастных, некогда орошавшие ее лицо, все разочарования, которые пришлось пережить, неблагодарность и презрение, сыпавшиеся на нее со всех сторон. И вот Бланш стоит здесь, в своем Дворце, да, она больна, изнурена непосильным трудом, с телом, покрытым бесчисленными шрамами, полученными в битвах, но и с великими трофеями.

На собрании присутствовали и ее дети: трое сыновей и три дочери, все также вступившие в Армию спасения, все в одинаковой униформе. Дети ее были красивы и мужественны. Когда-то, пока сыновья ее сражались на войне, дочери, совсем юные, тоже вступили в Армию спасения в роли офицеров-салютистов. Пройдет еще несколько лет, и ее старшая, Ирен, будет назначена комиссаром и возглавит парижское подразделение, следуя по стопам родителей.

Ее подруга Эванджелина тоже приехала из Англии на церемонию открытия Дворца.

Это была самая верная подруга Бланш, подруга на все времена, и за годы разлуки ее привязанность к Бланш нисколько не изменилась. Оставшаяся незамужней, она одна из них двоих осталась верна их юношеской клятве, которую они когда-то дали друг другу.

В рядах приглашенных Бланш увидела и Изабель Манжен, свою Манженетту, как она привыкла ее называть, – модисточку с улицы Катр-Септамбр [39] Улица Катр-Септамбр (четвертое сентября) получила свое имя в честь даты провозглашения Третьей Французской республики (1870). , одновременно с ней вступившую в Армию спасения. Вместе с ней она делила горький дебют, вместе они голодали, мерзли. Но и смеялись вместе, и плакали тоже. Именно ей, своей преданной союзнице первых лет существования Армии спасения, Бланш решила доверить управление Дворцом. В ее сильных и надежных руках это гигантское судно всегда будет двигаться верным курсом.