Скарлетт Томас - Дочь олигарха [litres]

– Наши фотографии? – перебивает его Таш. – Я не понимаю.

– Сделанные во время того случая , – шепотом подсказывает Син-Джин.

– Какого случая?

Доктор Мун вздыхает.

– Конечно, вы были очень пьяны и, возможно, ничего не помните. Над этим придется поработать психологу. Насколько мы понимаем, доктор Морган был с вами в спальне наедине совсем недолго – возможно, не больше десяти минут. Так что…

Пустые глаза доктора Муна падают на стол, но обратно не отскакивают. Он медленно поднимает их обратно.

– Так что времени на… ну, на самое плохое… у него не было. Мы полагаем, что самого плохого не произошло.

Это полная чушь, и Таш понимает, что сейчас засмеется, удержаться почти невозможно. Они что, хотят сказать, что доктор Морган их как-то домогался? Но это ведь просто смешно. Когда? Когда укладывал их в постель? Но они ведь даже были в одежде, разве нет? И к тому же смертельно напились, и от них наверняка воняло блевотиной, и он был к ним очень добр и, похоже, даже никому ничего про это не рассказал. Бедный, милый, хороший доктор Морган с его ужасными уроками биологии и кислым запахом изо рта.

– Когда он умер? – спрашивает Тиффани.

– Когда ему показали снимки. Я сказал ему, что собираюсь сообщить в полицию, и он, полагаю, решил, что жизнь кончена.

В помещении вдруг становится очень холодно. Таш думает о том, как она в ту ночь лежала в постели – может, и Белоснежка, но с оттенком чего-то тропического и тошнотворного – одетая в те вещи, в которых собиралась пойти на дискотеку. Доня… Это ведь, кажется, Доня помогла им раздеться? Уже гораздо позже. Или Лисса. А может, они обе. Комната кружилась. Приходилось несколько раз вставать, потому что опять подступала рвота. После отбоя никакого доктора Моргана там и близко не было. Таш вспоминает чувство, когда в метро тот мужик ее потрогал: это было очень странно и произошло так быстро. Может, и доктор Морган сделал с ней что-то такое, только хуже? Она пытается почувствовать это. Не чувствует. Пробует снова.

Жертва сексуального насилия. Пострадавшая от нападения насильника. А насильник – в озере, на дне.

Люди ведь забывают такие вещи, да? Им это свойственно?

Только после этого они уже никогда не будут прежними, это травма на всю жизнь.

Еще кто-то из родителей написал гневное письмо о программе лекций на тему пищевых нарушений. “Вы там что, совсем охренели? – говорится в письме. – Реально с катушек съехали? Если бы девочки курили травку, вы бы что, привели к ним наркоторговца, чтобы он дал им попробовать героин и объяснил, насколько это вредно? Подозреваю, что нет, мать вашу. А вообще-то, наверное, все-таки привели бы, потому что, похоже, вы совсем не в себе и не понимаете, что за хрень у вас творится. Там вообще есть хоть кто-то, кому еще не стукнуло семьдесят? Нет, реально, вы хоть приблизительно догадываетесь, на какой планете живете? В понедельник я забираю свою дочь”.

Уезжает Флик.

Доминик и Тони возвращаются. – В общем так, – говорит Доминик Наташе. – Мы сюда не шутки шутить приехали, ясно? На этот раз чтобы никакого тупого хохота и всякой там херни, как в прошлый раз. Пережить ПТСР [33] Посттравматическое стрессовое расстройство. – это вам не на пикник сходить, можете мне поверить. Нам придется над этим работать вместе.

Они сидят в тихой комнате Вдовьей башни. За окном инспектор сыскной полиции Амариллис Арчер ходит по территории школы, как обычно в джинсах и ботинках на высоком каблуке. Каждый раз, когда она появляется, Таш не может отвести от нее глаз. У нее такой же уверенный вид, как у тети Сони, только без флера таинственности и грусти. А еще она стоуна [34] Стоун – британская единица измерения массы, равная 14 фунтам или 6,35 кг. на три тяжелее. Не то чтобы жирная, нет. Просто такая, в теле, немного более пышная. Может, не надо было ей вот так заправлять кофту в джинсы? Ботинки у нее с острыми носами. Лицо сильно накрашено, но смело, как будто ее этот процесс веселит. Тени цвета электрик и румяна розового оттенка идеального весеннего утра. На ней ремень леопардовой расцветки, фиолетовая куртка из искусственного меха, с капюшоном, и огромные золотые серьги-кольца. Кожа темная, а волос – огромная копна. Реально огромная.

Таш вспоминает один из первых дней в школьной спальне, когда Тиффани объясняла, как надо в каждом сезоне разрабатывать новый персональный стиль. Секрет в том, чтобы совмещать два слова, которые обычно в пару не складываются. В идеале одно из слов должно иметь отношение к какому-то настоящему модному тренду – чему-то, что на самом деле носят в этом сезоне, а второе – выглядеть так, как будто ты выбрал что-нибудь совершенно наобум, хотя на самом деле размышлял над этим много часов подряд. Например, твой стиль может называться “коктейльный сафари”, “русалочка-изгой”, “принцесса-бродяга”, “ковбойка-стриптизерша”, “революционный водевиль” или “бездомная балерина” (этот стиль – любимый стиль Тиффани, она вечно носит разбитые балетные туфли и “ливайс 501” и ходит, немного выворачивая стопы в стороны, как Чарли Чаплин, но одновременно изображая также Харпо Маркса и Анну Павлову).