Александр Карнишин - Игра в классиков

- Теория, - хмыкнул Иван, переводя заинтересованный взгляд с потолка на профессора.

- Да, теория. Но от теории и начинается практика. Должны ли мы проверять, есть ли в пространстве энергия?

Иван хмыкнул снова.

- Вот именно, правильно говоришь - не должны. Это сделали до нас поколения и поколения учёных во всем мире. Остаётся - что? Ну, что? Молчишь? Остаётся уловить ту энергию, что в пространстве, сконденсировать её неким образом и применить. И представь себе тогда, Ваня, какая у нас жизнь начнётся! Бесшумные поезда на магнитной подушке, автомобили полностью автоматические, что рулить не надо, космические ракеты, путешествие к созвездиям - и все это, обрати внимание, совершенно бесплатно, то есть даром. На основе той вот распылённой в пространстве энергии, которая никуда и никогда не исчезает. Заводы работают сами. Станки - сами. Огромные экскаваторы сами добывают руду. Руда автоматически доставляется на металлургические комбинаты и переплавляется в нужные вещи. И на селе, на селе, Ваня! Трактора пашут сами. Вечное солнце над посевами, три урожая в год, пять урожаев в год - и нет больше голодных в мире. Каждому, Ваня, по его потребности! Сколько надо... Да что там - сколько хочешь! На всех хватит! Ибо энергия есть, и она никогда никуда не пропадает!

Иван хмыкнул особенно выразительно.

- Слова, слова, слова? Эх, Ваня, да вот же, вот мой первый пока экспериментальный прибор. И это только начало новой эпохи. Золотой век, о котором столько говорили...

Профессор замер, прижал руку к шее и медленно завалился на спину. Голова ударилась деревянно по начищенному паркету. Выпученные глаза как будто пытались что-то увидеть.

- Эх, Петрович, ну, что ты полез в эксперименты? Писал бы свои статьи, защищал диссертации... Нобелевку получал бы. Зачем ты к практике перешёл? Это же подумать только...

Иван говорил зло, все громче и громче, одновременно совершая целый ряд действий. Он поднял трубку телефона и набрал номер, и тут же положил трубку, даже не дожидаясь отзыва. Из сейфа вынимал лабораторные журналы и записи профессора. Осторожно брал в руки и рассматривал такой маленький и аккуратный прибор, который только что показывал ему учёный.

- Всем - и все. И бесплатно, то есть совершенно даром. И - сколько хочешь. И чтобы никто не ушёл обиженным. Как только додумался до такого? На вид - умный человек... Был умный. Это же просто смерть человечеству. Это что получается: мы, значит, все это построим, а потом потомки наши будут сидеть, и даже жевать за них будет машина? И что им делать, потомкам? К чему стремиться? Что развивать и зачем, если все есть? Вон, как обезьяны - не становятся они умнее и развитее, потому что все у них есть и всего хватает. А может, эти обезьяны как раз потомки вот такого же профессора? Ну, ничего, ничего. Не зря у нас в каждом коллективе, в каждой лаборатории есть свои люди. Не допустим гибели человечества! Ишь, придумал чего...

В дверь уверенно побарабанили кулаком.

- Ну, вот и наши подъехали.

В утренних газетах сообщалось, что в результате преступно-халатного отношения к своим обязанностям профессора Василия Петровича Букина произошёл взрыв и пожар в лаборатории, повлёкший за собой гибель самого профессора и всех его трудов. Уголовное дело в связи с гибелью виновного не возбуждалось. И далее был призыв ко всем соблюдать пожарную безопасность, сообщать о пожаре по телефону "01" и экономить горячую воду и электричество.

-- Три дня

Спал плохо.

Поезд шёл всего одну ночь. В девять вечера он выходил и в восемь - уже в столице. То есть, тут не надо было думать ни об ужине, ни о завтраке. Поужинал с народом перед отъездом, попрощался - и в поезд. Выспался на своей верхней полке - и домой пить кофе.

Всегда старался взять билет на верхнюю полку. Она как-то спокойнее. Не заставляет участвовать в разговоре. Позволяет не двигаться, не тесниться, пропуская кого-нибудь к столику. Наверху всегда лучше - это с детства так.

Сначала было жарко и душно. Он разделся, хотя обычно в поезде, тем более "коротком", спит прямо так, в джинсе. Улёгся под простынку, долго пытался заснуть, слушая пьяный бред соседей снизу и перестук колес. Потом вдруг сразу стало холодно: включили вентиляцию. Задуло, задуло, аж мурашки по затылку побежали, спускаясь все ниже и ниже. Вполголоса матюкаясь, он натянул сверху толстое шерстяное одеяло.

- Что, холодно наверху? - спросил кто-то из не спящих соседей.

- Сквозит что-то...

И снова стал стараться уснуть, потому что утром уже дома, а там же суббота, и что её терять на дополнительный сон? Суббота - она для встреч, для разговоров и прогулок. Сосед снизу вышел в коридор, не закрыв дверь до конца. И исчез. Шли минуты, потом уже, похоже, часы - нет его и нет, а свет из коридора лупит прямо в глаза. И сквозняк из щелей в потолке купе.