Дэвид Митчелл - Под знаком черного лебедя [= Лужок черного лебедя]

– Весьма разумное и к тому же рифмованное замечание. Спасибо. Итак, как сказал Дункан, секрет не может считаться секретом, если он – явная неправда. Если достаточное число людей поверит, что я на самом деле Нэнси Рейган, возможно, мне не удастся избежать проблем, но все равно это утверждение не станет секретом, верно? Скорее, оно будет массовым заблуждением. Кто-нибудь может мне сказать, что такое массовое заблуждение? Алистер?

– Я слышал, многие американцы думают, что Элвис Пресли до сих пор жив.

– Прекрасный пример. Но сейчас я поведаю вам правдивый секрет. Мне чуточку стыдно признаваться, так что, пожалуйста, не рассказывайте об этом на переменах…

МИСС ЛИППЕТС УБИВАЕТ ЛЮДЕЙ ТОПОРОМ

Теперь засмеялась и половина мальчиков.

– Только тсс! Я зарыла тела своих жертв под тем местом, где потом проложили шоссе. Улики уничтожены. Меня никто не подозревает. Но остался ли этот секрет секретом? Если о нем не знает никто, я подчеркиваю: никто?

Воцарилось заинтересованное молчание.

– Да… – пробормотали несколько ребят, в то время как другие пробормотали: – Нет…

– О нем знали бы вы, мисс Липпетс. – Это Клайв Пайк поднял руку. – Если бы по правде убивали людей топором. Так что нельзя утверждать, что никто не знает.

– Можно, если мисс Липпетс не просто убийца, а еще и шизофреник! – влез Дункан Прист. – Если она убьет, а потом сама об этом не помнит. Она может вот так: рраз! – и переключиться, изрубить тебя в фарш за то, что ты не сделал домашнее задание, шмяк-шмяк, спустить останки в унитаз и выключиться. А потом проснется опять как порядочная, тихая учительница английского языка: «Ах, почему это у меня снова кровь на одежде? Странно, как полнолуние, так у меня на одежде кровь. Ну что ж. Брошу в стиральную машину». И тогда этот секрет по правде никто не будет знать, верно ведь?

– Очень живое описание, Дункан, спасибо. Но представьте себе все убийства, которые произошли в долине Северна. Абсолютно все, начиная, скажем, с эпохи римлян. Все жертвы, все убийцы давно мертвы и обратились в прах. Можно ли эти акты насилия, о которых, повторяю, никто не помнит уже тысячу лет, назвать секретами? Холли?

– Это не секреты, мисс, – сказала Холли Деблин. – Это… утраченная информация.

– Верно. Значит, мы все согласны, что секрету нужен человек, который его помнит или хотя бы запишет? Хранитель. Эмма Рэмпинг! Что ты там шепчешь Эбигейл?

– Простите, мисс?

– Эмма, встань, пожалуйста.

Пугливая, длинная, тощая Эмма Рэмпинг встала.

– В классе идет урок. Что ты говорила Эбигейл?

Эмма Рэмпинг изобразила на лице глубокое раскаяние.

– Это была информация, которая известна не всем?

– Да, мисс.

– Громче, Эмма, Земля тебя не слышит!

– Да, мисс.

– Ага! Значит, то, что ты сообщила Эбигейл, – это секрет?

Эмма Рэмпинг неохотно кивнула.

– Да это же по теме нашего урока! А почему бы тебе не поделиться секретом со всем классом? Прямо сейчас. Погромче, чтобы всем было слышно.

Несчастная Эмма Рэмпинг начала заливаться краской.

– Давай пойдем на компромисс, Эмма. Я тебя помилую, если только ты объяснишь, почему готова поделиться секретом с Эбигейл, но не со всеми остальными.

– Потому что… я не хочу, чтобы все знали, мисс.

– Слушайте все! Эмма сказала нам нечто важное о секретах. Спасибо, Эмма, садись и больше не греши. Как убить секрет?

Руку поднял Леон Катлер:

– Рассказать людям.

– Да, Леон. Но скольким людям? Эмма поделилась секретом с Эбигейл, но он от этого не перестал быть секретом, верно? Сколько людей должны знать секрет, чтобы он перестал быть таковым?

– Достаточно, чтобы послать вас на электрический стул, мисс! – сказал Дункан Прист. – За убийства топором, я имею в виду.

– Кто может возвести искрометную шутку Дункана в общий принцип? Сколько нужно человек, чтобы секрет перестал быть секретом? Дэвид?

Дэвид Окридж подумал:

– Столько, сколько нужно, мисс.

– Столько, сколько нужно для чего? Аврил?

– Столько, – нахмурилась Аврил Бредон, – сколько нужно, чтобы изменить сущность этого секрета, мисс.

– Прекрасное рассуждение, три-ка-эм. Может быть, наше будущее все-таки в надежных руках. Если бы Эмма рассказала нам всем то, о чем она рассказала Эбигейл, ее секрет перестал бы существовать. Если бы о моих преступлениях напечатали в «Мальверн-газеттир», я бы… скажем так, перестала существовать, если бы Дункан Прист сидел на скамье присяжных. Следующий вопрос меня очень интересует, потому что я сама не знаю на него ответа. Какие секреты следует делать общим достоянием? А какие – нет?