Ларс Лоренс - Утро, полдень и вечер

Подняв меховой воротник своей куртки, Бэрнс вышел.

Весь день Долорес Гарсиа напрягала ослабевшее зрение, пробираясь окольными проселочными дорогами через поросшую низким кустарником пустыню. Дорога и пустыня были почти одного цвета и сливались, солнце же в это время стояло высоко, и колеи совсем не отбрасывали тени.

Весь день она старалась ехать на третьей скорости, чтобы экономить бензин, но не настолько быстро, чтобы не суметь вовремя остановиться, если машина съедет с дороги (а это случалось не один раз). Из-за чрезмерной осторожности она так часто глушила мотор, что, пока добралась до Хуанито Эрреры, аккумулятор разрядился и заводить приходилось вручную.

К хижине старого дровосека Долорес подъехала усталой. К счастью, Хуанито был дома и сам вызвался сопровождать Долорес. Он не умел водить сагго [102] Автомобиль (исп.). , зато видел хорошо, так что мог быть полезен.

Прошло битых полтора часа, пока Хуанито стреножил ослика, загнал коз, сделал еще какие-то дела и все по-стариковски суетливо, с трудом переставляя ноги. Долорес сменила малышу пеленки, покормила его, не переставая думать о Поло и нервничая из-за вынужденной задержки. Но когда Хуанито наконец явился в своем единственном черном костюме, у нее не хватило духа отправить его за лопатой на тот случай, если они застрянут в песке.

Семидесятилетний Хуанито видел лучше Долорес, поэтому предупреждал о поворотах и встречавшихся на пути кустах, камнях и пнях. Благодаря этому Долорес ехала теперь быстрее.

Они одолели семь или восемь миль и только один раз въехали в кустарник, когда Хуанито вдруг ударил себя по морщинистому лбу, вспомнив, что дальше ехать нельзя. Две недели назад через сточную трубу, пролегавшую впереди, хлынула вода, намывшая толстый, в несколько футов, слой вязкого ила.

Долорес пришла в отчаяние, не в силах поверить, что придется возвращаться.

— Далеко отсюда эта труба? — спросила она Хуанито.

— Кто знает? Пожалуй, далеко.

— Одна миля? Две?

— Pues, si, может быть, пять, а может, десять, quien sabe?

— Может быть, вообще за границей штата, que no?

— А кто знает, где она, эта граница.

Долорес решила, что ехать дальше нет смысла. Все-таки Хуанито — muy burro [103] Очень бестолков (исп.). . Напрасно она взяла его с собой.

По илу не проедешь, придется возвращаться — это около десяти миль, потом выбираться на шоссе, значит, бензин может кончиться до того, как она доберется до заправочной станции в Пуньонсито, по ту сторону границы. А вдруг горючее кончится посреди пустыни? Придется тогда идти к Хуанито пешком с ребенком на руках. Значит, напрасно она старалась, зря только израсходовала бензин. А как доставить домой машину Поло?

Уже не раз совала она в бензобак палочку, тщетно надеясь, что горючего в нем достаточно.

Мысль о Поло неотвязно преследовала Долорес. Она знала, что Поло с детства ненавидел гринго, потом он научился лгать и воровать, чтобы досаждать им. У него рыжеватые волосы, веснушчатое лицо, поэтому многие принимают его за гринго. В отличие от мексиканцев он может быть среди них и не привлечь к себе внимания. Долорес боялась, что сегодня утром в переулке Поло воспользовался этим обстоятельством и что-нибудь натворил. Она очень скоро обнаружила, что он куда-то исчез. Увидела она его лишь позже, на площади, когда его арестовывал верзила полицейский. Ее охватил такой ужас, что она не могла даже крикнуть.

Из всех арестованных Поло особенно нуждается в помощи, ему необходим адвокат. А кто ему поможет, кроме Долорес?

Если она поедет дальше и через десять миль завязнет, а потом на обратном пути останется без горючего, вся вина падет только на нее. Но если она сейчас повернет обратно, выедет на шоссе и там будет арестована, виноваты будут гринго. Поло это поймет.

Так Долорес и решила и сообщила об этом Хуанито.

До шоссе оказалось дальше, чем Долорес предполагала; она начала опасаться, что ночь наступит, прежде чем они достигнут шоссе, а в темноте она и вовсе не сможет вести машину.

Однако в сумерках, когда машина взобралась на холм, Хуанито заметил вдали черную змейку шоссе и криком возвестил об этом.

С тех пор как Хуанито пришлось извиниться за свою ошибку, он почти все время молчал: теперь же, увидев шоссе, он принялся возбужденно болтать, ударившись в воспоминания о молодых годах, когда он был сильным и мог зарабатывать на жизнь. Тогда в стране было меньше гринго и испанцы жили вольготнее, имея кукурузу в закромах, овец в хлеву и красный перец на крыше; они устраивали танцы, конные состязания, петушиные бои и праздничные шествия. В те дни в горах водилось много фазанов, медведей и оленей. Эх, а какие песни пели, какие corridas [104] Бои (исп.). разгорались по каждому поводу, особенно из-за девушек! Хорошо быть молодым! Но, lastima [105] Увы (исп.). , тяжело сознавать, как ты постарел, каким стал немощным, если хорошенькая молодая сеньора не боится пригласить тебя в дальнюю поездку.