Ларс Лоренс - Утро, полдень и вечер

— Еще я думаю, что моя жена прелестна. И еще думаю, что сейчас буду ласкать ее, если она не против.

Миньон вздрогнула и повела плечами, ноги ее вдруг ослабли.

— Mon ami, je t’en prie… [149] Мой друг, я прошу тебя… (франц.).

Самообладание далось Миньон с большим трудом. Ущербная луна уже отделилась от зубчатого силуэта гор и парила в небе, заливая светом пустыню, которая теперь показалась Миньон бесконечной. После длительного заключения в машине, откуда можно было увидеть лишь дорогу, освещенную фарами, Миньон радовалась этому простору и свету. Как прекрасны должны быть здесь любовь и ощущение счастья, которое наступает потом! Но Фрэнк? Ему пришло это в голову только потому, что…

опа вела себя так глупо. А завтра он пожалеет о случившемся и подумает: «Вот к чему привела наша поездка». И больше уже никогда не возьмет ее с собой. Ведь она отвлекла бы его от дела, требующего полной сосредоточенности и напряжения сил. Бедняги сидят в грязной тюрьме и надеются, что Фрэнк поторопится и сделает все возможное, чтобы помочь им. Конечно, можно тысячу раз повторять, что один потерянный час ничего не значит, но она не может, не может пойти на это, иначе потом возненавидит себя.

— Non, non, non, прошу тебя, — умоляла Миньон, отстраняясь от Фрэнка, но тот, судя по всему, не собирался уступать.

— Я знаю, о чем ты думаешь, — сказал он. — И все же человек остается человеком, какую бы сверхчеловеческую задачу ему ни предстояло выполнить. Надо мириться со своими слабостями, иначе возникнет неразрешимый конфликт, от которого пострадает дело.

Миньон печально покачала головой. Если бы она осталась дома, все было бы иначе. Она попыталась отделаться от мужа банальной фразой:

— Le coeur a ses raison… [150] У сердца свои законы… (франц.). Ты должен простить меня, mon ami. Наверно, я чертовски глупа.

Обычно он смеялся над ее слишком резкими выражениями, но сейчас остался серьезным. Он молча сел за руль и нажал на педаль стартера. В ушах Миньон зашумел ветер.

Казалось, прошло несколько часов. Миньон догадывалась, какую борьбу с собой пришлось выдержать Фрэнку, пока он не сказал, не отрывая глаз от дороги:

— Ты права, как обычно. На свою беду, я вдруг вспомнил, что восемь лет и три месяца назад видел твое тело при лунном свете.

Миньон засмеялась.

— Я тоже помню, это было на пляже Кейп-Код. En ce cas [151] В таком случае (франц.). я рада, что ты не настаивал. Ты испытал бы разочарование absolument atroce! [152] Совершенно ужасное (франц.).

— Если это самое ужасное, что меня ждет… — усмехнулся Фрэнк, но тут же осекся. Миньон дрожала.

К двум часам ночи, после мучительных раздумий, Дэн Барбидж пришел к выводу, что сегодняшний бунт был устроен специально для того, чтобы помешать свадьбе его дочери и завершить, таким образом, длинную цепь унижений, которым он подвергался всю свою жизнь.

Он подумал, что, пожалуй, надо пойти к жене и поговорить с ней. Эта мысль удивила его: нашел с кем советоваться! Ведь именно брак с этой женщиной — единственный, как ему казалось, необдуманный шаг с его стороны — причинил ему самые крупные неприятности.

В детские и юношеские годы он жил лишь одним желанием — не отстать от старшего брата Билла, а потом и затмить его. Билла все считали вожаком. В школе имени св. Луки он был награжден медалью Пенроз — Маккинли «За сильный характер» в знак признания его успехов на футбольном поле (три очка в мачте с командой школы имени св. Матфея) и в учебе, хотя успевал он средне. Эта награда обеспечила Биллу популярность, с которой почти невозможно было бороться; и все же Дэн сумел добиться преимущества перед братом: он был избран капитаном футбольной команды. Биллу это не удалось — не хватило одного голоса.

Травма колена, полученная в финальной встрече, помешала Дэну участвовать в матчах со сборной Принстонского университета, после чего он уже не считался одним из сильнейших игроков. Смирившись со своим несчастьем, Дэн стал высмеивать тех, кто увлекался спортом.

К тому времени, как Дэн кончил учиться, Билл уже преуспевал в качестве агента по продаже облигаций и был помолвлен с миллионами Сары Дарнелл, а также с ее родословной — послами, министрами и промышленными магнатами.

Подготовка к браку со столь именитой особой требовала немало времени. Дэну пришлось присутствовать при венчании, и по обыкновению ему досталась второстепенная роль: он был не первым шафером, как рассчитывал, и это разозлило его больше, чем он признавался себе. После свадьбы Билл и Сара были все лето почетными гостями загородных домов Сибрайта, Саутгемптона и Вестбэри, где в это время играли в теннис и поло, а Дэн полушутя, полусерьезно сблизился с Кит ВандервельдО, которая на свадьбе была подружкой невесты.