Виктор Пелевин - Непобедимое солнце. Книга 2

Вот и пригодилось, повторяла я про себя, чтобы не бояться, вот и пригодилось… Надо же как сложилось, вот тебе и запасная бабочка.

Я успела дойти до того места, где бабочка начинает делать крылышками как Ума Турман в «Криминальном Чтиве», когда невообразимая волна, несшаяся со всех сторон к Камню, сомкнулась, и мир ужался – сначала до меня, а потом волна прошла еще дальше к центру, стала точкой, и даже эта точка обвалилась бесконечно глубоко внутрь себя самой.

И тогда я заглянула туда, где не было ни меня, ни чего-то другого.

Вот что видели Наоми и Элагабал.

Вот оно, совершенное и спокойное, неизменное, по ту сторону всякого опыта.

Эмодзи___________________________.png

…золотая фигурка танцевала в лиловом облаке, и мы глядели на нее вместе с Со. Так это была я сама? А почему нет, ответила Со. Кто сказал, что женщина не может быть Шивой? Я засмеялась. Со смеялась вместе со мной, и это продолжалось долго. Главная Песня, сказала она, вовсе не песня, которую поет бог. Эту песню поешь ты. Ты сама в тайном храме своей души решаешь, быть миру или нет. Ты выбираешь, дать миру еще один шанс, или нет. Это твой мир. Он существует только потому, что ты так хочешь, и ты всегда можешь выключить проектор, который его создает. Твоя душа так захотела – быть тем, чем она стала. Она отдыхает здесь от своего всеведения и всемогущества. Поэтому не завидуй тем, кто велик и силен. Они невероятно нелепы. Вселенная – вовсе не то, что пишут в учебниках по астрономии. И не то, что говорят попы. Каждая душа создает свой мир, но все души, как нити, переплетены друг с другом… И все они – одна и та же нить, одна мгновенная бесконечность, одна и та же заблудившаяся в себе пустота, одна неразделимая боль и радость. Ты хочешь, чтобы это было? Или ты хочешь, чтобы этого не было?

Вопрос был обращен ко мне.

Я хотела, чтобы это было.

Со печально улыбнулась. В твоем мире больше не будет старушки Со, сказала она. Не будет злобного Тима, не будет Камня и масок… Все будет по-другому. Так же, но по-другому… Ну хоть маски пусть останутся, попросила я. На память. Думай, о чем просишь, ответила Со. А то ведь правда это получишь. Со, прошептала я, пожалуйста – можно мне опять тебя увидеть? Увидишь, сказала Со. Если сумеешь узнать. А теперь создавай новый мир. Как, спросила я. Как хочешь, милая, засмеялась Со и исчезла.

Значит, Камень еще работает? Но как мне создать мир? Что это вообще такое?

Наверно, то, что рассказывают мне органы чувств.

Чтобы у меня были органы чувств, нужно тело. Я помню, каким оно было. Пусть будет таким же.

Руки… Руки, где вы?

Я провела бесплотным вниманием по тому месту, где полагалось быть правой руке – и пустота ответила легкой электрической щекоткой, уже откуда-то мне знакомой.

Я прошлась по левой руке, потом по животу и ногам.

Теперь у меня были ноги. Они оказались сложены в полулотос, словно я сидела в магическом цветке – или сама этим цветком была: я чувствовала контуры своего тела по приятной электрической дрожи, чуть отстающей от луча моего внимания.

Я переместила внимание вверх по спине, по шее – и из той же самой щекотки возникла моя голова. Сначала затылок, потом щеки и лицо.

У меня были глаза, уши и нос – чтобы убедиться в этом, я специально изучила их электрические пинги в мельчайших деталях. Значит, я могу видеть и слышать… То есть, догадалась я, бесконечно расширить себя во все стороны, потому что «видеть» и «слышать» – это то же самое. И, как только я поняла, я сразу это сделала.

До меня донесся низкий и глубокий звук гонга.

Я почувствовала легкую эйфорию – словно миг назад совершила что-то важное, что-то самое главное.

Конечно! Я заново создала весь этот гребаный мир… Хотя очень и очень авторитетные источники предупреждали, что делать этого ни в коем случае не надо.

Я открыла глаза. На мне были эластичные штаны для джоггинга и майка. Я сидела в большом прохладном зале, и вокруг меня были женщины, в основном азиатки. Через проход сидели мужчины. Европейцев и азиатов примерно пополам.

Я знала это место.

Я провела в этом зале уже много дней.

Ну да, конечно – я же была на ритрите! На ритрите по Гоенке. В Таиланде, в трех часах езды от Бангкока. Далеко от моря. В самой настоящей азиатской глуши.

Зал понемногу зашевелился, люди начали вставать – и я поняла, что это была последняя обязательная медитация за день. Я аккуратно поднялась, размяла затекшие ноги – и вышла из зала на вечерний воздух.