Виктор Брусницин - Мой милый Фантомас (сборник)

Люси остановилась, клейко глядела, указала рукой.

— Зала в конце того коридора. На двери приколот крест…

Действительно, глаза кюре были несколько вялыми. Собственно и усаживался на сиденье машины — вела дочь — неловко. Недавний дождь непримиримо устроил свежесть, Мари зябко ежилась под накидкой с внушительным капюшоном. Люси пообещала завтра приехать и застрекотала мотором.

Жиро спал дурно, мутно одолевали какие-то непотребные существа с намерениями отпетыми. Неохотно открыл глаза, в лунном сумраке медленно набрал зрение — Мари обладала сном прочным, раскинулась в привычной позе. Дрему слизало совсем, уткнулся в потолок, охотно окунаясь в мирную бессмысленность. Пришла идея покурить — так случалось, и Антуан не всегда сопротивлялся. Следом догадался: раз уж встал, допустимо посетить удобства. Зашаркал, не сразу нашарив ночные туфли. И уже на подступах к заведению услышал далекий, неожиданный звук. Вкопано остановился. Тело сию минуту налилось сознанием, но лишь через кусочек времени узнал мессу Мари… Что за черт! Антуан с долей возмущения, но вкрадчиво тронулся на звуки.

Когда осознал, что музыка идет из секретной залы, одолело странное самочувствие: озорной страх, — это подивило вряд ли меньше, чем происходящее вовне. К двери подошел вкрадчиво. Прислонился к створкам, ноты отчетливо кромсали время. Откинулся, мгновение размышлял, осторожно приложился к ручке.

Просторная зала была погружена в величественный мрак — объемы, убранные вычурными фигурами интерьера, узурпировали убогий свет свечи, однако его хватало, чтобы разглядеть центральное. На рояле расположенном не совсем посредине помещения стоял портативный магнитофон, рядом, дезабилье, закрыв глаза, комично и вместе с тем жутковато — руки были раскинуты как в распятии — под сомнамбула вращался в разные стороны Тащилин.

Жиро заворожено уставился. Процесс длился несколько минут. Далее он осторожно прикрыл за собой дверь и, забыв о первоначальных намерениях, без колебаний удалился.

На другой день ударил безмерный свет, десяток циклопических, непереносимой белизны и цельности облаков, словно изготовленных рукотворно, грациозно стояли. Жиро за завтраком озабоченно поглядывал на Тащилина, но тот здор о во и удачно острил, и француз уступил. Обошли замок, соблазнившись дневным сиянием и пожеланием русского. Несомненно, заполучили зрелище уж оттого, что малейшей реставрацией строение тронуто не было. Печать времени превосходно лежала на стенах, беспорядочно и отлично завоеванных плющом, лишаями, ниже у подножья матерым покровом крапивы и иного бурьяна с умилительными вкраплениями желтого крестовника, сам камень выглядел преимущественно пористым и золистым, лучась местами вычурно и симпатично живыми золотистыми пятнами. Башен насчитывалось с пяток, но все они составляли руины, и были заколочены, предоставив себя ветру. Одна, впрочем — здесь единственно сохранилось зубчатое жабо — держалась даже несколько воинственно (ее вчера и посетили), бойницы угрюмо тлели мраком и, пожалуй, недоверчиво поглядывали. Особенно трогателен сложился давно съеденный и бессмысленный ров, в котором жалко соседствовали редкие дряхлые деревья и наглый кустарник… Двор замка выглядел более свежим. Впечатлила галерея, ведущая в капеллу, построенную как придел (Петр догадался, что здесь он и слушал мессу, войдя из чрева замка), имевшую колонны с забористыми капителями, озорные маскароны и гаргульи, посаженные на портик.

Дурачились на природе вне замка, Антуан показывал приемы гольфа, Петр похвально схватывал и совершенно уже отвлек. Приехала Люси, категорически обратная вчерашней: миниатюрная юбочка и смелая кофта демонстративно опекали совершенства, Жиро сделал дежурные, по вероятию, комплименты. Впрочем, держалась женщина не особенно вольно, что показательно не имело отношение к облику — наверняка, держала вчерашняя претензия к Тащилину. Тот разумел и не стал пользоваться обиняками: подошел к столику пить воду, Люси сидела здесь одиноко — Мари спорила с Жиро относительно патта, друг по ее мнению опрометчиво ставил кисть.

— Однако погодка… — сообщил Тащилин и смешно почесал нос. — Ну так я поставил вчера мессу. — Упер в прелесть скоромный взгляд. — Говорить мнение теперь не стану, а поступим следующим образом. Я дам вам в свою очередь послушать одну вещицу, затем кое-что расскажу. И вы все поймете — в этом я не сомневаюсь ни на йоту. То есть вот что, я во Франции пробуду еще неделю, выбирайте время, когда приедете в Амьен. Собственно, я вам сейчас телефон и адрес накалякаю.