Жан-Мишель Генассия - О влиянии Дэвида Боуи на судьбы юных созданий [litres]

– Не слишком тяжелая работа?

– Да нет, нормально.

– Я вас никогда не видел, вы давно здесь работаете?

– Около двух лет, но я одно время приболела.

– Я ищу подругу, может, вы ее знаете, ее зовут Ясмина.

Она выпрямилась, заколебалась, потом, нахмурившись, посмотрела на меня:

– Ясмина?.. Нет, не знаю.

– Она работала здесь месяца полтора назад, на вашем месте, она моложе вас, у нее длинные черные волосы, худенькая, думаю, она из Сирии. Вот, посмотрите.

Я достал свой смартфон и показал ей три фотографии Ясмины, которые сделал во время нашего пикника на набережной Арсенала. Она удивилась, увидев их.

– Я не знаю ее, говорю же.

Она развернулась, прихватив ведро со щеткой, и исчезла за прилавком. Я уже собирался подождать, пока поток клиентов немного схлынет, чтобы расспросить других членов команды, когда увидел ту же молодую женщину в сопровождении мужчины лет сорока. Она указала на меня пальцем, мужчина решительным шагом направился ко мне.

– Я менеджер, что вы хотите, месье?

– Я ищу девушку по имени Ясмина, которая здесь работала.

– Здесь нет никакой Ясмины.

Я показал ему фотографии на своем телефоне.

– Она здесь убиралась, я тут ее и встретил. Она, наверно, из Сирии, и у нее нет документов. В тот день у вас была полицейская проверка.

– Я отлично помню, это было два месяца назад, но весь персонал работает легально, и бумаги у всех в порядке. Вы, должно быть, ошиблись.

– Вам не надо меня бояться. Я не из полиции. Я друг. Но я обязательно должен ее найти. Это очень важно.

– Ничем не могу вам помочь, месье, и прошу вас не беспокоить персонал.

Вот уже неделя, как они исчезли. Неделя без всяких известий. Словно их похитили марсиане. Мы перестали им звонить и оставлять сообщения. Сколько времени нам еще тащить груз неизвестности? Месяцы, годы? Когда мы спросили Жюдит, она словно с Луны свалилась. Я не слишком ее люблю, но она явно была в полном смятении. Она ничего не знала. А ведь виделась с Леной ежедневно. Ей придется искать другое место, потому что она не может сидеть без работы. Стелла больше ничего не ест, ей не хочется, только пьет чай с молоком и жует орешки и оливки, а стоит ей проглотить что-то другое, у нее начинаются колики в желудке. Она говорит, что накопила достаточные жировые запасы, а теперь заново обретает свои параметры манекенщицы десятилетней давности; в свое время бросив курить, сейчас она снова взялась за ментоловые.

Хотя мы ничего не рассказывали, в ресторане все в курсе происходящего. Девушки делают вид, что знать ничего не знают, но со Стеллой очень предупредительны, стоит ей что-либо сказать, и больше никаких споров. Неизвестно, как распространилась новость. Может, через Жюдит. Натали, адвокат Лены, была единственной, кого мы оповестили, надеясь, что та с ней свяжется, но Лена решила оставить за собой пустоту. Вот только ее внезапное исчезновение может создать проблему, о которой она, конечно же, не подумала. Оставаясь под полицейским надзором, она обязана раз в неделю являться в комиссариат Одиннадцатого округа, и она только что пропустила первый контрольный визит. Как только это дойдет до судьи, скорее всего, ей пришлют официальную повестку. Вот уж чего нам не надо. Стелла ответила, что это больше не ее проблема.

В этом городе нечем дышать. Я больше ничего не хочу. Только уехать. Очень далеко и тоже не оставив следов. Венеция or not Венеция? [70] Перифраза гамлетовского «To be or not to be» ( англ .) – «Быть иль не быть». Напишу Хильде, возобновлю наши отношения, попрошу узнать, не нужен ли в Венеции пианист. Я купил романтическую открытку с видом набережной Сены и Нотр-Дам, но теперь тяну время. Хотя ничто меня здесь больше не держит. Я прокручивал эту мысль в голове дни напролет и этой ночью, лежа в темноте с открытыми глазами, решился. Устроился на кухне со своей открыткой и начал набрасывать черновик, чтобы не действовать слишком прямо и чтобы Хильда не подумала лишнего: нужно донести эту идею, как если бы она только что пришла мне в голову, ничего срочного или важного. Пришла Стелла, у нее красные глаза, и выглядит она ужасно. Бесполезно спрашивать, хорошо ли она спала. Приготовила себе чай с молоком и уселась напротив.

– Кому ты пишешь? – спрашивает она.

Я объясняю свой план. У нее в глазах паника.

– Скажи, ты же не собираешься меня бросить? Не сейчас. Подожди немного, прошу.

Мои лучшие друзья – подруги. Они рядом, когда что-то не так, а сейчас все и впрямь идет вкривь и вкось. Часто говорят, что мужчина и женщина не могут быть друзьями, и это правда, всегда есть какие-то задние мысли, или же вы не гетеро. А вот нам удалось избежать то ли стереотипа, то ли веления судьбы, мы трахались, и мы друзья. Каролина сразу поняла, что со мной неладно. Это было на следующий день после ухода Лены. Она привела в наш ресторан начальницу и миланских коллег; во время ужина она подошла к пианино и спросила, кто умер.