Жан-Мишель Генассия - О влиянии Дэвида Боуи на судьбы юных созданий [litres]

Мы пришли за Леной в комиссариат Одиннадцатого округа, куда ее отвезли после слушания. Вместе со Стеллой мы ждали два часа, сидя на террасе кафе на авеню Ледрю-Роллен. Ясмина предложила пойти с нами, но Стелла решила, что для нее было бы бессмысленным риском показываться в окрестностях комиссариата, и была права, судя по количеству полицейских, которые заглядывали в бистро выпить стаканчик или перекусить. Глянув на часы, Стелла приняла решение позвонить в «Беретик» и предупредить, что в этот вечер ни один из нас на работу не выйдет. В конце концов появилась Лена в сопровождении Натали; у нее было осунувшееся лицо и круги под глазами, как у человека, который давно не спал. Она села напротив Стеллы, опустив голову и думая о чем-то своем.

– Как ты? – спросила Стелла.

Мать не ответила. Слышала ли она? Мы взглядом спросили Натали, та дала понять, что следует подождать. Подошел гарсон принять заказ, спросил у Лены:

– Что желаете, мадам?

Она подняла голову:

– Хм, пить хочется, дайте большой перроке [65] Перроке – коктейль из анисового ликера (пастиса), аналога абсента, мятного сиропа и воды. .

– Тебе надо что-то поесть, – сказала Стелла.

Лена отрицательно покачала головой. Официант удалился. Лена достала сигарету из моей пачки и прикурила. Глубоко вдохнула дым, прикрыла глаза и вроде расслабилась. На лице появилась вымученная улыбка. Внезапно ее сотряс приступ жуткого кашля и никак не проходил. Натали налила стакан воды, заставила ее выпить, и кашель утих, но Лена еще некоторое время продолжала икать. Домой мы вернулись пешком. Лена не сказала ни слова, не задала ни одного вопроса, внутри ее словно что-то погасло, она двигалась мелкими шажками, опустив плечи и время от времени покашливая. У входа в дом мы увидели Алекса, расхаживающего у двери. Лена обняла его, поцеловала, поздравила с высоким баллом на экзаменах и дважды переспросила, почему он перестал у нас бывать.

Ясмина приготовила небольшие закуски, мезе, традиционные в ее стране. Мы расселись за столом, но Лена не прикоснулась к своей тарелке, она словно отсутствовала. Из летаргии она вышла, только когда Стелла открыла бутылку бордо, она протянула свой стакан, чтобы ей налили, медленно его выцедила и испустила облегченный вздох. Попросила Стеллу налить еще и обхватила стакан ладонями, будто оберегая. Мы засыпали вопросами Натали. По ее словам, ничего серьезного против Лены не имелось, но расследование могло затянуться, потому что ее дело было частью другого, куда более крупного и касающегося двух десятков человек, полиция искала доказательства, что она являлась частью сети. Лена должна быть готова к тщательному изучению ее банковских счетов и образа жизни.

– Они будут разочарованы, – заметила Стелла.

Разговор оживился, мы обсуждали дело, комментируя подробности, но было в этом что-то неуместное, поскольку наиболее заинтересованное лицо участия в беседе не принимало. Мы говорили о ней, о том, что с ней случилось и что еще могло случиться, но она никак не реагировала, словно ее это не касалось. Стелла смотрела на Лену, та не смотрела ни на кого. Стелла не решалась сказать ей хоть слово, слишком много народу сидело за столом. Натали похвалила Ясмину за ее закуски, которые всем очень понравились.

– Это мамины рецепты. По сравнению с ней я не очень хорошо готовлю.

– А где она теперь? – спросила адвокатесса.

– Не будем сейчас об этом говорить, – ответила Ясмина.

– Ты ничего не ела, – сказала Стелла Лене. – Попробуй, это очень вкусно.

Лена не ответила.

Ночью меня вырвал из сна крик. Может, мне это приснилось. Настороже, я вылез из кровати, услышал голоса, доносящиеся из гостевой комнаты. Кинулся туда. У Лены был измученный вид. Ясмина закричала, когда почувствовала, что кто-то сел на ее постель, она прижимала к себе одеяло.

– Кто вы? – спрашивала Лена у Ясмины. – Что вы здесь делаете?

– Это Ясмина, – ответил я за нее. – Она живет у нас. Ты ее не помнишь?

– Нет, ну, очень смутно.

Появилась Стелла в пижаме:

– Иди спать, что такое?

– Я не хочу спать.

– Уже поздно, Лена, все устали. Последние дни были тяжелыми и для нас тоже. Ложись обратно в кровать, глядишь, и заснешь.

– Нет, я пойду прогуляюсь.

– Сейчас полпятого утра.

– Я пойду в «Студию». Мне надо кое-что сделать.

Мы не понимали, дело в усталости или в чем-то другом, но Лена вроде бы не все осознавала, и эти провалы в памяти пугали. Ведь Натали подробно ей рассказала про административное закрытие ее заведения. Стелле пришлось все объяснять заново. В какой-то момент Лена засомневалась, потом память к ней вернулась.