Маша Трауб - Полное оZOOMление

– И в воздух чепчики бросали, – объявила громко мама, увидев летающие перчатки.

– Да-а-а-а! – закричали дамы и стали срывать с себя маски и подбрасывать их.

– Девочки, мы социально ответственные женщины! – призвала к порядку мама.

– Да-а-а-а! – Женщины достали запасные маски, раздали тем, у кого не нашлось «сменки», и продолжали бросаться уже с соблюдением масочно-перчаточного режима. Кто-то бросал шарфики, сорванные с шеи.

– Девочки! Разве мы выглядим на свой возраст? – вопрошала мама, забравшись на стойку с картошкой, как Ленин на броневик.

– Не-е-е-ет! – кричали девочки.

– Простите, а что такое этот… ну, как вы только что сказали? – спросила робко одна из участниц акции протеста.

– Тихо! – одернула ее соседка. – Не мешайте слушать!

– Девочки, нас вычеркнули из жизни! Мы никому не нужны! Конечно, проще запереть нас в домах, чтобы мы сдохли, как мухи! Белые, нет, зеленые, опухшие от отеков мухи! А пенсии? А здравоохранение? – выкрикивала мама популистские лозунги, входя в раж.

– Да-а-а-а! – отвечали девочки, которых становилось все больше.

– Соблюдайте социальную дистанцию, – тихо и совершенно неубедительно призывал охранник.

– Уйди отсюда, а то мы тебя заразим! – пригрозила одна из активисток революционного движения, которые встречаются в каждой группе, пусть и не самой многочисленной.

– Скандинавская ходьба! Почему нас лишили физической активности? – кричала мама, хотя сама лыжные палки держала в руках в прошлом веке или в позапрошлом, если не принимать во внимание ее паспортные данные и возраст родной дочери.

– Да-а-а-а! – закричали громко сразу несколько женщин, видимо, поклонницы скандинавской ходьбы, лишенные регулярных тренировок.

– А чего требуем? – спросила робкая женщина из числа ненадежных элементов – тоже обязательный персонаж любого революционного движения.

– Чего мы требуем? – передала вопрос активистка, выкрикнув громко, как лозунг.

– Мы требуем нормальных условий жизни! Элементарных! Равных для всех! Нет разделению по возрастному признаку. Скажем нет эйджизму! – вещала мама, которую возникшие вдруг вопросы про требования совершенно не смутили.

– А конкретно? – уточнила робкая женщина.

– Конкретно? – Мама, все еще стоящая на ящике картошки, окончательно вошла в роль революционерки. Я думаю, она прикидывала, как ей спуститься, чтобы не сломать шейку бедра. Это главная травма пожилых, и мама готова была сломать позвоночник, лишь бы не шейку бедра. У нее просто пунктик такой. Хоть ногу, руку, сотрясение мозга, только уберечь шейку бедра. – Вы хотите знать, что конкретно? Хотите? Не слышу!

– Да-а-а-а!

– Пожалуйста! Вернуть к работе салоны красоты! Мы имеем законное право красить волосы! Маникюр со скидкой каждой пенсионерке! Всем женщинам шестьдесят плюс – массаж воротниковой зоны бесплатно! Девочки, поддержите меня! Какие еще предложения по требованиям?

– Педикюр тоже со скидкой! Выщипывание и окраска бровей бесплатно!

– Бесконтактная доставка валокордина в каждый дом!

– Внуки – не приговор, а только по желанию!

– Право на личную жизнь! В том числе свободную от детей и родственников!

– Да-а-а-а!

Женщины дружно выкрикивали лозунги.

В данном конкретном супермаркете, в который заезжают все столичные жители по дороге на дачи, руководство объявило вип-проход для «дам в зоне риска», обслуживание вне очереди, скидки на «возрастные» средства по уходу за кожей лица и рук и памперсы.

– Мам, зачем вам памперсы понадобились? – уточнила я, рыдая от смеха, слушая мамин рассказ про устроенную ею революцию в отдельно взятом супермаркете.

– Не знаю, но девочки очень просили, – ответила мама.

Да, руководство магазина мне стало искренне жаль. Они тут же переклеили ценники на детские памперсы, подразумевая, что революционерки требуют памперсы для внуков. Но непонятые женщины обиделись и пошли новой протестной волной.

– Я в этом не участвовала, – хмыкнула мама.

Ее соратницы, антиэйджистки, возмутились и потребовали скидок на взрослые памперсы. Аргумент привели весомый – они не собираются сидеть с внуками и менять им памперсы. Они сами наденут памперс и пойдут на свидание.

Когда я увидела в новостях, что в Подмосковье заработали салоны красоты, у меня екнуло сердце. Не знаю, конечно, но волна «взрослых» феминисток, как они себя обозначали, могла докатиться и до других районов. Да, одним из требований значилось искоренить определение «возрастные», а называть дам «взрослыми». И не дай бог употребить прилагательное «старые».