Когда мастер добрался до Москвы и починил домофон, когда сосед помирился с почти женой и они решили сыграть свадьбу в онлайн-режиме, а отметить в Zoom’е. Когда рабочие с пятнадцатого этажа под угрозой смерти и пыток со стороны соседей начинали сверлить строго по времени, а не на пять минут раньше положенного и не на десять минут позже. Когда сын перестал орать на своих интеллектуальных квизах, а дочь – рыдать на провисах в шпагатах. Когда я нашла идеальное время для записи, обстоятельства опять оказались сильнее меня. Стал практически невыносимо и отчаянно противно скрипеть мусоропровод в дальнем коридоре лестничной клетки. Если кто-то желал выбросить мусор, мусоропровод отзывался протяжным стоном. Закрывался он с усилием и особым страданием. На записи все это фиксировалось прекрасно – я специально прослушала.
Машинного масла в моих запасах не нашлось. Поэтому я пошла смазывать крышку мусоропровода обычным, подсолнечным. Макала бинт в чашку с маслом и промазывала. Поймала себя на мысли, что если не мир, то я точно сошла с ума. Впрочем, сосед, вышедший вынести мусор, судя по выражению его лица, был со мной полностью согласен.
Эпистолярный жанр, или Когда не осталось слов
Опять начали сдавать нервы. Нестерпимо хочется кого-нибудь убить. Например, звукорежиссера, который, видимо, решил заняться моим образованием и даже задает домашку: «Попробуйте писать с меньшим битрейтом». Кто такой этот битрейт?!
Дорогой звукорежиссер, не знаю, к сожалению, вашего имени-отчества. Мы друг другу не представлены. Я домохозяйка, пирог сейчас пеку на обед. Дочку учу тесто замешивать. Уже вся кухня в муке, и грязная посуда из раковины вываливается, потому что я, видите ли, новый рецепт решила попробовать. Мне еще ноутбук от муки отмывать. И суп, кстати, варить. Приблизительно ведро, чтобы хотя бы на два дня хватило. Еще на ужин котлеты жарить. У меня дома двое взрослых мужчин, мне нужно много котлет. Чтобы заполнить тазик средних размеров. А потом еще придумать, как впихнуть котлету в дочь, которая решила, что она поправилась за время карантина и ей нужно сбросить вес. Вот вы когда-нибудь впихивали котлету в ребенка насильно? А я впихивала. А в ребенка-подростка в разгар пубертата? А в девочку-гимнастку, для которой каждые лишние сто граммов – трагедия? Давайте поменяемся местами. Вы займетесь моими котлетами, а я все узнаю про битрейты и про способы их снижения. Поверьте, я очень, очень обучаемая. Пока жарите котлеты и суп мешаете, отрепетируйте с дочерью танец в стиле хип-хоп для очередного конкурса и сшейте штаны для игрушечного кота Басика. А то у меня два дня руки не доходят. Кстати, пирог уже подгорает. Дочь опять в слезах, и я не знаю, по какому поводу. Наверняка по очень важному. О, вам повезло: штаны для Басика уже не актуальны, надо маску сшить. Дочь узнала, что коты тоже болеют коронавирусом, и решила сшить маски своим мягким игрушкам. Но у нас закончилась ткань в горошек. Осталась только в цветочек. Так что, когда мы с вами будем меняться местами, ткань захватите, пожалуйста. Непременно в горошек. Синюю, а горошек чтобы белый, и не наоборот. Наоборот я предлагала, готовая пожертвовать своим летним сарафаном, – дочь отказалась. А пока я даже не хочу знать, что такое битрейт!
«Если снизить битрейт до 44 100 Гц, то можно разгрузить процессор». Ааааааа! Стоп. Гц… О, это я знаю!
– Васюш, а Гц – это сокращение от герц, частота колебаний, правильно? – спросила я сына.
– Мам, вот сейчас удивила! – Сын посмотрел на меня так, будто до этого я произносила исключительно глупости и вдруг сказала что-то умное. Нет, будто до этого квакала и вдруг заговорила человеческим голосом.
– Я все-таки журналист, – обиделась я. – У меня много поверхностных знаний из разных областей.
– А зачем тебе герцы вдруг понадобились? – уточнил сын.
– Они не мне, а звукорежиссеру понадобились. Кстати, ты не знаешь, что такое битрейт?
– Ну, это количество бит, – ответил сын.
– Спасибо, очень помог. Я сразу все поняла.
Дорогой звукорежиссер! Мне нравится с вами общаться, потому что вы заставляете ждать ваших ответов днями и даже неделями. Что прекрасно – ожидание послания, тревога, что письмо утеряно почтовым голубем или почтой России, – волнительны. Эпистолярный жанр всегда был моим любимым, и спасибо вам за то, что я смогла в нем поупражняться. Вы стали моим внутренним адресатом, моим героем, которому я могу рассказать о том, как живу. Спешу сообщить, что герцами я управлять пока не научилась, а вы не даете мне подсказку. У сына началась сессия в режиме онлайн, и я предполагаю, что наши с вами герцы и поп-фильтры не так значимы в масштабах вселенной, как интегральные уравнения и вариационное исчисление, теория функций комплексной переменной и прочие дисциплины, которые сдает Василий. Я, как мать, не могу его просить о помощи в борьбе с артефактами. Могу только кормить. Кстати, из-за вашей предыдущей домашки у меня сгорела творожная запеканка! И нет, чтобы сразу выбросить… Я ее съела! На ночь! Видимо, понятие «выкусывания звука», которое вы употребили в негативном смысле, наложилось на мою нервную систему, мозг воспринял «выкусывание» как «перекус» и отдал команду желудку. Желудок выделил желудочный сок… В результате в час ночи я ела сгоревшую запеканку, которую залила сметаной и сверху еще сахаром посыпала. Наверное, вам все это непонятно – какая связь между звуком и запеканкой? Но у меня она оказалось прямой и сразу же отложилась в области талии, растеклась по бедрам… Две недели я сидела на жесткой диете. Пошел второй месяц усиленных тренировок. Тренер только перестала меня просить отодвинуть подальше ноутбук или сдвинуться подальше от экрана самой, чтобы мой, извините, зад не занимал весь квадратик Zoom’а! Да я только начала целиком в экране помещаться! И тут вы и сгоревшая запеканка!
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу