Нина Стиббе - Человек у руля [litres]

– Мистер Ломакс сказал, что вы затащили одного из пони вверх по блядской лестнице, – сказала измученная мама.

– Не совсем, – начала я.

Вот тут-то мама и рассердилась, а нам пришлось чистить курятник. Я боялась, что мистер Ломакс в красках распишет, как все было, но, к счастью, он позвонил и оскорбил маму, попросив ее выписать чек авансом, чтобы он получил деньги до начала работ. Либо так, либо наличными. И мама сказала, что не стоит ему беспокоиться, она позовет кого-нибудь еще.

Ни я, ни сестра не забыли правило о лошадях и окнах второго этажа, и с тех пор я ни разу не приглашала лошадь в дом. И то, что при прерывании беременности иногда приходится остаться в больнице на ночь, я тоже не забыла.

Лонглейди уезжали в Америку на целых две недели – этот отпуск был мечтой всей их жизни. И еще они должны были встретиться с серьезно больной родственницей миссис Лонглейди, которая жила в Бостоне. Мелоди прыгала от радости – она мечтала увидеть Бостон осенью.

Мистер Лонглейди в отпуск ехать не собирался, потому что, по словам Мелоди, он посмотрел американский фильм о водителе-психопате, после которого ему снятся кошмары, кроме того, так можно было купить на один билет меньше, и кто-то же должен сторожить дом и кормить пчел.

Поездка Лонглейди в Америку была уже близко, когда мама решила обрисовать нам, как обстоят дела в финансовом смысле (весьма плохо). В 1970 году компания «Вогел» получила Королевскую премию в области промышленности, рассматривалась как пример успешного бизнеса и спонсировала открытие нового факультета в университете. Но к 1972 году у нее начались серьезные проблемы, и, к сожалению для нашей мамы, самые большие проблемы возникли у подразделения «Детали машин Вогел», акциями которого она владела. Настолько серьезные, что выплата дивидендов не планировалась. Кроме того, ее сбережения почти полностью ушли на оплату счетов, о которых она даже не знала. Таких как огромный счет из магазина мисс Вудс.

Счет из магазина мисс Вудс оказался в десять раз больше, чем мама предполагала. И мама сделала то, что делают люди, получая подобные счета, – она попросила прислать все детали. Увидев разбивку по позициям, мама резко вобрала в грудь воздух, при этом раздался такой звук, как будто машину занесло.

– Холодная нарезка? – сказала она. – Да тут фунты и фунты холодной нарезки.

– Что такое «холодная нарезка»? – спросила я.

Сестра взяла у нее детализированный счет, посмотрела и спросила:

– Что такое «холодная нарезка»?

– Ветчина, – сказала мама, – фунты и фунты ветчины.

– И куча вот этого, смотри, – показала сестра, – что это такое?

– Табак, – сказала мама. – Я сердиться не буду, – сказала мама, – но кто-нибудь из вас брал ветчину и табак в магазине мисс Вудс?

Мы ответили, что определенно не брали. Но она знала, что это не мы, еще до того, как задала вопрос.

– Как он мог съесть столько ветчины? – громогласно вопросила она.

– Он и в самом деле любил ветчину, – сказала сестра.

– Но фунты и фунты ветчины? – Мама в ужасе покачала головой.

Мы уже давно прекратили есть все, что походило на ветчину. Сестра как-то пообщалась с молоденькой продавщицей, и та сказала, что если вы не видите, к какой части тела относится мясо – например, ножка или крылышко, – то, скорее всего, это всякие измельченные жилы, и ноздри, и губы, и т. д.

Но мы и раньше не жаловали ветчину. Она бывала трех типов: традиционный окорок в хлебных крошках с имбирем, который словно прибыл из «Сказки о двух вредных мышках»; ливерная ветчина выглядела простецки, и ее явно без всякого смущения делали из обрезков губ и сухожилий, подсыпав овсянки; наконец, худший сорт – язык, целый язык, выдернутый из горла и выглядевший ужасающе гротескно. Стоя между холодильником и резательной машинкой, мисс Вудс прижимала эти страшные куски мяса к своей груди, словно больших жирных младенцев.

Помимо обычных причин не любить ветчину (вид, запах и смерть свиньи), мне не нравилось влияние, которая ветчина, похоже, оказывала на жителей нашего прихода. Старушки пешком ковыляли из дальних деревушек за ливерной ветчиной, покупали кусочек и возвращались на следующий же день за новым. Домохозяйки покупали разную ветчину – на сэндвичи для всей семьи в течение недели.

Магазин мисс Вудс никогда не пустовал. Не было такого, чтобы, зайдя в магазин, вы ждали, когда она появится из служебного помещения. Там вечно стояла очередь за ветчиной. И мисс Вудс даже не коптила ее сама. Она покупала ее у того же мясника, что и хозяева кооперативного и сетевого продуктового магазинов. Но людям нравилось стоять в очереди за ветчиной и смотреть, как мисс Вудс сражается с ней, кромсая на ломти.