Леонид Иванов - Леший

— Скидаем!

— Скидать-то не проблема, не пал бы стог-то. Ты ведь первое лето дома, забыл уж, поди, как подавать. На флоте-то другим делом занимался.

— Руки с детства работу помнят. Я ведь сам с пяти лет на стогу стоял.

— Дак, может, ты укладывать будешь, а я подавать стану?

— Да ты сдурела? Мужик на стогу, а баба снизу подаёт. Баба снизу в другом деле.

— Ой, да ну тебя! — отмахнулась Дарья. — У вас, мужиков, одно на уме.

— Да у нас не только на уме. Мы еще кое-что и на деле могём! — Он воткнул вилы в уже набросанное Дарьей на остожье сено, чтобы ей легче было взобраться наверх.

— Ну, с почином! Сейчас изладим стожок такой же красивый и ладный, как ты сама.

— Дарье комплимент был очень приятен, от Степана-то уж сколько лет таких слов не слыхивала, но опять отмахнулась:

— Да ладно тебе, балабол, подавай уж. А то вон люди почти все работу заканчивают. А нам только начинать. Да и сена столько, что управиться бы до вечера.

— Не управимся, на стогу переночуешь, а завтра Степан сам докидает, — пошутил Валерка.

— Да я больше боюсь, что завтра погода испортится. Так-то и подождать бы можно было, но Леший дожди обещает.

— Вот я уж от многих слышал: «Леший дождь обещает, Леший дождь обещает»… Он что у нас тут барометром работает? У нас на флоте точные приборы погоду правильно предсказать не могут, нередко шторма врасплох застают. А тут Анемподист Кенсоринович один за всю метеослужбу.

— Ой, не скажи! Он и вправду ни разу не ошибался. Не зря ведь говорят, что с Лешим знается.

Леший и впрямь предсказывал погоду безошибочно. А была в этом деле хитрость, про которую на Кьянде никто не знал. На северной стене дома приколотил Анемподист длинный еловый сук. С комля закрепил накрепко, и в зависимости от предстоящей погоды сук то выпрямлялся, то, наоборот, сгибался. Этот народный барометр не уступал по чистоте предсказаний настоящим фабричным. Особенно чётко предсказывал он скорые грозы, но секрет свой Анемподист хранил в строгой тайне, тем самым лишь укрепляя в народе веру в своих связях с Лешим.

А действительно ли отметил тот его чем-то особенным, оставалось тайной и для самого Анемподиста. Он не раз задумывался о причине свой удачи на охоте, о загадочном сватовстве в лесной избушке, о неожиданно обретённой там же жене и таком же загадочном её исчезновении через много лет совместной жизни, от которой не осталось потомства.

Валера действительно мужиком был сильным. Часа через полтора на земле оставалось лишь пяток копен.

— Ты там сильно-то не зауживай, — скомандовал он Дарье. — Сена еще много. Лучше пусть не хватит, с боков наскребем, чем добавку у соседей искать.

— Да я и так стараюсь напускать на бока. Боюсь, пузатым бы не сделать.

— Пузатой бабу делают, а стог надо как-нибудь иначе называть.

— Вот опять ты за своё! — откликнулась сверху Дарья, но Валерка не мог не уловить в голосе нотку игривости.

— За своё, за своё! Смотри, не успеет корова это сено съесть, как хозяйка с пузом ходить будет.

— Да куда уж мне, хватит. Годы не те, чтобы с пузом ходить.

— Да ты у нас ещё хоть куда! Я не помню, ты же всего на два класса старше меня училась?

— А на пять не хочешь?

— Да ну! А мне вообще казалось, что мы — ровесники.

— Давай-давай, балабон! Подавай, хватит лясы точить.

Разговаривать уже действительно было непросто. Стог все-таки заузили — с головой бы не сделать, не осрамиться. Вот, скажут, морячок, стог сметать как следует и то не сладилось. Только языком чесать и может. Высота получилась такой, что навильник едва дотягивался до верха, да и стожара почти уже не осталось. Дарья стояла на крохотной площадке, вынужденная наклоняться, чтобы одной рукой держаться за едва торчащий конец жерди, второй брать с навильника небольшими порциями подаваемое сено. Грабли, которыми она принимала сено и раскладывала его ровным слоем, приминая ногами, давно уже были спущены вниз.

Если на земле не чувствовалось даже лёгкого дуновения, то наверху поднявшийся к вечеру ветерок игриво раздувал полы широко платья, обнажая полные ноги Дарьи. Валера откровенно любовался открывшимся зрелищем, оно волновало кровь молодого мужика и наводило на грешные мысли.

Вот Валера граблями собрал вокруг стога остатки сена, подал наверх. Настя обмотала его вокруг стожара, закрепила поданными ей связанными в пучок длинными ивовыми прутьями, чтобы не трепал сено ветер, пока стог не даст усадку.

Валера по-хозяйски обошёл вокруг, внимательно осмотрел, похлопал носилкой по ровным склонам, приминая замеченные неровности. Отошел подальше, посмотрел со стороны. Стог получился на зависть ладный.