Андрей Шляхов - Записки из скорой помощи

– Ты не прав, это не самое худшее. Самое худшее – это чувствовать свою беспомощность. А самое противное – подчиняться дуракам!

– При прежнем заведующем было лучше? – предположил догадливый Эдик. – Я-то при нем всего трое суток отработал, так что сравнивать мне не с чем.

– Я говорил не о заведующем, я говорил о тех, кто придумывает дурацкие правила, по которым мы должны жить. Все эти условности, понятия, обычаи, согласно которым… Да что там говорить! Давай лучше помолчим.

– Хорошо, давай помолчим, – согласился Эдик и до самого кафе не проронил ни слова…

– Хаша нет, – искренне огорчилась толстая официантка, как и все сотрудники кафе, приходившаяся родственницей хозяину. – Летом мы его не готовим. Жарко. Не сезон. Возьмите сациви и чанахи.

Что такое сациви, Данилов знал – холодная курица в соусе из грецких орехов. Чанахи было ему неведомо.

– Хорошо, – переглянувшись с Эдиком, согласился он. – Несите. И пол-литра водки, какая получше.

– Зелень, брынза, лаваш? – напомнила официантка.

– Естественно, – спохватился Данилов. – Без этого никуда.

– Здесь вкусно пахнет, – принюхался Эдик, оглядывая уютный, отделанный «под дерево» зал.

Данилов рассмеялся.

– Что такое? – покрасневшие уши выдали смущение Эдика.

– Ты также двигаешь носом, как и Лжедмитрий, – объяснил Данилов. – Хищно! Вы с ним не родственники?

– Я его внебрачный сын, только это строго между нами, – шепотом «признался» Эдик. – В папочке проснулись родительские чувства, и он пристроил меня под свое крылышко.

– Ты умеешь шутить с серьезным видом. Это опасно.

– Почему?

– Наши сплетники не поймут, что ты шутишь. Вот сиди на моем месте Лена Котик, назавтра вся «скорая» знала бы о ваших отношениях с Кочергиным.

– Я столько не выпью, чтобы пойти в кафе с Леной Котик, – ответил Эдик.

– Симпатичная ведь девица, – прикнулся непонимающим Данилов.

– Змея, – поморщился Эдик. – Не люблю таких.

Официантка принесла на подносе тарелки с лавашем, сыром и зеленью.

– «Парламент» вас устроит? – уточнила она насчет водки.

– Вполне, – ответил Данилов. – Лишь бы холодная была.

– Лед, а не водка, – улыбнулась официантка и исчезла, чтобы минутой позже принести запотевший графин (Вазген держал марку заведения!) с водкой, рюмки и глиняные миски с сациви.

– Запивать чем будете?

– Мы водку обычно закусываем, – отшутился Данилов.

– Тогда ешьте. Чанахи еще не скоро будет…

– Ты знаешь, что такое «чанахи»? – спросил Данилов, когда официантка ушла.

– Мясо с овощами в горшочке, – ответил Эдик. – Самое то после смены.

– Ну и славно! – Данилов откупорил графин, ощущая приятную прохладу, исходящую от него и наполнил рюмки.

– Ну что – в добрый, как говорится, путь! – Данилов хотел пожелать Эдику чего-то особенного, но ничего особенного ему в голову не пришло.

– Спасибо! – Эдик поднял свою рюмку. – И за доброе слово, и за стажировку!

Они выпили.

– Нет, не смей! – Данилов перехватил руку Эдика, приготовившегося подцепить на вилку кусок коричневой от орехового соуса курицы. – Первую закусываем исключительно зеленью и брынзой!

И первым подал пример.

– Здорово! – с набитым ртом промычал Эдик, одобряя даниловский метод.

– Я плохого не посоветую! – хмыкнул Данилов, снова берясь за графин. – А вторую мы пустим под курицу.

– Извините. – К их столу подошел бармен, профилем и кудрями сильно смахивающий на Пушкина. – У нас есть урц. Вчера привезли. Вам заварить?

– Конечно!

Данилов в первое посещение кафе по рекомендации Саркисяна попробовал этот душистый «чай» из травы, отдаленно напоминавшей мяту, и остался доволен…

– Ты считаешь меня алкашом? – спросил Данилов, попросив официантку, подавшую им чана-хи, обновить графин.

– Ну что ты, Вова! – Эдик расплылся в улыбке. – Откуда такие подозрения?

– Ну то на подстанции напился, то вот… – Данилов указал рукой на стол.

– Если хочешь знать, что после того дежурства я сам не мог дома заснуть, пока не опрокинул стакан, – признался Эдик. – Ужасно тягостный осадок на душе остался. Так что я тебя понимаю. И выговор тебе дали не по делу…

– Это с какой стороны посмотреть, – прищурился Данилов. – За то, что выпил после смены – не по делу, а вот если принять во внимание другие обстоятельства…

– Вова! – Эдик предостерегающе поднял вверх руку. – Я не люблю обсуждать личную жизнь своих друзей. Даже с ними. Это очень тонкая сфера, в которую посторонним лучше не лезть!