Артур Каджар - Матани

Бесшумный выстрел с незаметным хлопком, приличная дальность и отличная прицельность! В школу я это оружие не носил и оттачивал мастерство на младшей сестренке, и еще с ребятами во дворе постреливали друг в друга, изводя картошку в доме.

Арам в основном водился со старшеклассниками, что, конечно же, добавляло ему авторитета в наших глазах. Я старался держаться от него подальше, но давно был у него на прицеле, в основном за то, что был отличником. В общем, я его сильно боялся: хоть я и был выше него, но очень худой и понятия не имел, как драться.

На уроках физкультуры в теплое время учитель физкультуры частенько отправлять нас бегать так называемый кросс, чтобы в это время заниматься какими то своими делами. У учителя были роскошные черные усы, маленькое твердое пузико и волосатая грудь, выглядывающая из под вечно расстегнутой синей спортивной формы с белыми полосками а-ля «Адидас».

Мы должны были перейти речку по узкому деревянному мостику, чтобы мимо сараев и клетушек с курицами вскарабкаться по крутому склону до дороги, прорезавшей гору примерно посередине, затем по этой горе пробежаться до другого конца города и потом по шоссе вдоль реки прибежать обратно в школу. Весь кросс занимал примерно 40–45 минут, и я всегда прибегал первым, отчасти из за большого роста и длинных ног. Я втайне был горд собой и ощущал себя чемпионом, и мне нравился этот кросс, но большинство школьников его ненавидело, и даже существовал хитроумный способ сократить дистанцию.

Поднявшись до горной дороги, надо было для вида немного пробежаться по ней, и потом по узкой крутой тропинке напрямую спуститься до реки, вброд перейти ее по камням и тихонечко дожидаться на тенистом берегу настоящих бегунов, чтобы на финишной прямой присоединиться к ним. Тропинка эта заросла густым кустарником, в основном шиповником, и наш физрук не мог ничего углядеть из школьного двора, хотя и знал об этой лазейке, периодически грозился выставить двойки в четверти и даже в дальнейшем раздобыл полевой бинокль для обнаружения нарушителей.

Из нашего класса никто не осмеливался на такую авантюру, это была прерогатива смелых и авантюрных ребят из числа старшеклассников. Но Арам, конечно же, был постоянным пользователем сокращенного варианта кросса, и как то раз, уже почти рядом со школой, он выбежал из укрытия на дорогу впереди меня, явно намереваясь прибежать первым.

Я разогнался изо всех сил, чтобы обогнать его. Возможно, я бы не решился на такое, если бы не был в состоянии разгоряченной эйфории от бега. Но тогда я всерьез разозлился и, когда поравнялся с Арамом и начал уже его обгонять, а он схватил меня за майку, то ударил его по руке и вырвался вперед.

После физкультуры был последний урок по английскому, на котором Арам обычно не задерживался, но в этот день сделал исключение, и на протяжении всего занятия я ощущал на затылке тяжелый взгляд, не сулящий ничего хорошего.

Я вышел из школы и зашагал по асфальту, покрытому большими, слегка желтоватыми листьями, по направлению к лестнице в середине школьного двора, ведущей наверх, стараясь не смотреть по сторонам, когда услышал свист.

– Пошли за школу, длинный, – деловито сказал Арам, подойдя ко мне откуда то сбоку и закатывая рукава полосатой рубашки, которую, похоже, никогда не снимал с себя.

– Не а, не пойду. Зачем? – я упирался, пытаясь предотвратить неминуемую расправу.

Арам посмотрел назад, прикинул расстояние до заднего двора и, видимо, решив, что тащить меня туда будет затруднительно, перешел к блиц варианту.

– Ты зачем меня по руке ударил?

– Я нечаянно.

В левом глазу у меня зажглись разноцветные огоньки, затем стало очень больно.

– За нечаянно бьют отчаянно! – откуда то издалека закричал Арам.

Я выронил портфель и сквозь слезы увидел, что он уже вскарабкался на каменный парапет и оттуда строил мне плаксивые рожицы:

– Ну давай, длинный, поплачь! Беги, мамочке жалуйся!

Я оглянулся вокруг в поисках подходящего камня и нашел такой. Продолжая плакать, я зашвырнул им в Арама, стараясь не то чтобы попасть в него, а просто желая прогнать, как какую то собаку. Конечно, не попал.

Дома сестра открыла мне дверь и, вскрикнув, побежала на кухню к телефону – звонить маме. Я же заперся в ванной и с ужасом стал изучать сильно изменившееся лицо. Большой лиловый синяк, глаза почти не видно, к тому же очень больно. Сестра передала слова мамы о том, что нужно к синяку прикладывать холодную ложку, чем я и занялся, поминутно подбегая к зеркалу проверять результат. Вечером пришедший с работы папа запретил маме причитать и сказал, что это нормальное явление у мальчишек и что у него самого таких синяков было штук сто, не меньше.