Андрей Уткин - Игры в повелителей тигров [СИ]

— Я не могу…

— Это Вы мне звонили? Видите, я Вас узнала.

— Ненужно меня утешать!

— Ну, и ладно, — вздохнула Дроздова с облегчением, — я тогда пойду.

— Вы знаете, Катенька? — подскочил тот залпом. — А ведь тот мальчик — это был я.

Катя остановилась. Она осталась стоять к нему спиной.

— Я знаю. Я не понравлюсь Вам в образе маленького мальчика. Но сейчас, мне кажется, Вы ненавидите меня ещё больше. Почему? ПОЧЕМУ жизнь так несправедлива?

— Я Вас не понимаю, — повернулась к нему Катя (и увидела безобразное лицо с заячьей губой и широким носом). — Ведь Вы маньяк. Зачем Вы должны в любви объясняться, а потом страдать, кусать локти и биться головой о землю? Вы же можете всё взять силой!

— О, господи! — опять этот здоровяк рухнул наземь со своими вечными стенаниями. Видимо, ему казалось, что она над ним издевается. Он был уверен, что всё, о чём он докладывал ей по телефону, в конце разговора, чистая правда. Мол, её действительно хотели изнасиловать, но он супермен, который помешал этим всем злодеям. И вот, сейчас, она наивно спрашивает: «а почему, если вы маньяк, то лежите тут и пресмыкаетесь, как подкаблучник? Взяли бы меня своей маньячной грубостью и силой!»

Потом он не выдержал и опять подскочил.

— Что взять силой? Секс? Я мечтаю о любви. Слышите Вы это слово? Я хочу лю-би-ть! Мне хочется ощутить какие-то волшебно-феерические страсти. Мне хочется встречаться, цветы дарить, улыбаться и быть весёлым и радостным. Мне хочется быть Мечтателем. Знаете, как у Достоевского, в «Белых ночах»?

Катя слушала-слушала, но ей казалось, что она не может сосредоточиться.

— Да, я маньяк! Да, я фанатик. Но я добрый маньяк. Я не хочу секса. Подарите мне лю-бо-вь. Любо-овь…

«А, ну да, — поняла про себя Катя, — он это в книжке какой-то прочитал и цитирует. Наверно, в том же Достоевском».

— А Вы знаете, что я ещё учусь в школе?

— Но ведь и я тоже могу сделаться маленьким мальчиком! Не забывайте.

— А как это у Вас получается?!

— Я могу перемещать на расстоянии предметы одним усилием мысли. То есть, могу двигать свой возраст: туда-сюда.

Катя опять не расслышала, что он сказал.

— Не верите, да? Хотите, я согну пополам это дерево?

— ДЕРЕВО? Жалко деревья! Оно же сломается…

— А как мне иначе доказать, что я всё могу?

— Горы для этого сворачивать вовсе необязательно…

— О! Гениально! Хотите, я «сверну горы»?

— Что Вы сделаете? — не расслышала Катя.

— Устрою землетрясение!

— Ой, я от Вас устала. Делайте, что хотите. Можете добавить так же извержение вулкана. Цунами и падение метеорита.

— Хорошо! — обрадовался тот. — Именно всё это я задумываю… То есть, чтобы наступил конец света… По просьбе девочки из девятого класса…

Он всё время приостанавливался и так напрягал своё лицо, словно хочет пукнуть или по большому сходить не может.

Вокруг Кати, ни с того ни с сего, начали шевелиться деревья. Стволы раскачивались во все стороны, многие беспорядочно ударялись друг о друга, раздавался хруст, с грохотом падали на землю ветки… Катя в ужасе прикрывала локтями свою голову.

— ПРЕ-КРА-ТИ-ТЕ!.. Я же шутила… У Вас что, нет чувства юмора?..

Опешивший бугай внезапно перестал напрягать своё личико, и деревья теперь шатались по инерции.

— Они же могли на нас все попадать!

— Что?..

— Неужели Вы такой ТУПОЙ и не соображаете?!

— Но, ведь, я, наоборот, пытался доказать, что я самый умный… Даже сверх'умный! Таким же способом я могу изменить свой возраст. Хоть теперь-то Вы мне верите?

— А своё лицо?

— Что, лицо?

— ЛИЦО изменить можете? Сделать его красивее…

— Дорогая Катя! У меня самое прекрасное лицо!.. В смысле, самое красивое…

— Вы его видели в зеркало?

— В какое ещё зеркало?

— Всё понятно…

Наконец-то до неё дошло, в чём дело. Судя по тому, что он перепутал местами свои мысли (вместо падения метеорита, землетрясения и вулкана, устроил совершенно не то, о чём должен был подумать), он экстрасенс-неудачник. Он всё постоянно путает. Наверняка, он был уверен, что изменяет своё лицо в совершенную сторону, но, к сожалению, получилось всё наоборот. И вот ещё какая беда: при этом он забыл посмотреться в зеркало. Вернее говоря, он вовсе не знает, что это такое — зеркало. Но Катя не решилась ему объяснять: вдруг он, как та девочка из метро, подумает, что кто-то в зеркало вставил специальное стекло, которое способно «глючить». Тогда он испугается и умрёт от отчаяния. Или покончит жизнь самоубийством, с воплем: «Вот проклятие! Я всю жизнь ходил и не мог понять, почему люди такие тупые и злые, сделали меня изгоем. В смысле, ленивые и скудоумные, как последнее дерьмо! Они ничего не могут, так как я — мысленно раскачивать деревья…»