Виктор Блытов - Служил Советскому Союзу!

– Товарищ командир было кратковременное снятие питания. Неисправность устранена!

На мостике установилось зловещее молчание. Все смотрели на командира корабля.

Командир усмехнулся. Посмотрел на пульт громкоговорящей связи откуда прошел доклад и спокойно спросил вахтенного офицера:

– Никифоров, доложите сколько времени отсутствовало питание на приборах в ходовой рубке?

Вахтенный офицер посмотрел на записи в вахтенном журнале и спокойным голосом ответил:

– Две минуты, товарищ командир по моим записям!

Командир шумно выдохнул воздух и направился к своему креслу. По пути поднял с палубы валяющиеся у приборов и брошенные им ранее документы.

Мансур не мог поверить своим ушам. Ему казалось, что прошло минимум минут десять, ну по крайней мере пять. Под желтой летней рубашкой взмокла спина, а рубашка прилипла к телу. Противно засосало под ложечкой.

Сидевший в своем кресле заместитель командира корабля по авиации подполковник Пинчук вдруг сказал:

– Какие красивые скалы! Первый раз так близко проходим. Не боитесь товарищ командир?

И тут все поняли, что он ничего не заметил или не понял. Раздался разряжающий обстановку общий смех. Смеялся командир, смеялся вахтенный офицер, смеялись командиры БЧ-1 и БЧ-4, смеялись даже рулевой и номер на связи.

Полковник Пинчук повернулся в кресле, обвел всех глазами и потом спросил:

– Я что-то не так спросил? Извините.

Командир вроде как подавился, потом прокашлялся в кулак, усмехнулся и ответил:

– Нет, все нормально Николай Петрович. Постараемся больше вас так не пугать. Извините, мне хотелось просто эти скалы получше рассмотреть.

Все опять засмеялись. Пинчук снова ничего не понял. А смех был скорее нервным, потому что все присутствовавшие в ходовой рубке понимали какой беды, только что избежал корабль. И не факт, что если бы не этот матросик в румпельном отделении, все бы закончилось нормально. Корабль все же успел бы уйти с гибельного курса, но это случилось до подачи питания.

Командир корабля, протер руками виски, видимо успокаиваясь приказал:

– Вахтенный офицер после постановки на якоря и бридель вызовите ко мне сюда командира БЧ-5, командира БЧ-1 и это матросика из румпельного отделения. И мне пожалуйста дайте стакан хорошо заваренного чая.

– Стакан чаю командиру корабля – закричал номер на связи. Из за занавески, где находился походный диван командира корабля, выскочил весь в белом вестовой со стаканом дымящегося чая и хрустальной вазочкой с печеньем и конфетами в руках.

– Спасибо Саша – сказал командир, принимая стакан в красивом позолоченном подстаканнике с силуэтом корабля и с георгиевской лентой по ободкам.

Вахтенный передал по трансляции приказание командира о вызове к командиру после постановки командиров боевых частей и матроса из румпельного отделения.

Командир отхлебывал принесенный ему чай и смотрел, не двигаясь вдаль. Мансур понимал, что командиру надо время успокоиться.

В ходовой рубке все молчали, боясь побеспокоить командира. И лишь четко проходили команды с боевых постов и командных пунктов. Изредка командир, отвлекаясь от чая давал команды, которые тут же передавались вахтенным офицером. Заход в бухту Руднева не вызвал никаких проблем. Авианосец зашел и встал на якоря и бридель с помощью прибывшего буксира, как это делал уже много раз.

Когда дали сигнал отбоя учебной тревоги, в ходовую рубку прибыли командиры БЧ-1 и БЧ-5.

Командир сидел в своем кресле и пил пятую кружку чая подряд. Заместитель командира по авиации, предчувствуя грозу, тихо слез с кресла и ушел из ходовой рубки. Мансур не решился уйти и стоял рядом с ним у своего пульта связи командира корабля.

– Командир БЧ-4 отпустите буксир, обеспечивавший постановку на бридель.

Мансур по радиостанции «Рейд» поблагодарил буксир за обеспечение и дал разрешение следовать по его планам.

Командир, выслушав ответы буксира, помолчал еще наверно минуту и потом развернулся в своем кресле, к ожидавшим его решения командирам боевых частей, стоявшим сзади.

– Механик, что за кратковременное снятие питания при проходе узкости.

Механик попытался что-то сказать, но командир его опередил:

– Не надо оправданий. Они ни к чему. Штурман потом покажешь карту нашего маневрирования у скал Унковского, чтобы механик понял и сумел довести мое крайнее неудовольствие до всех своих подчиненных, причастных к снятию питания. Механик тебе лично выговор за снятие питания, при проходе узкости. Понятно?