Виктор Блытов - Служил Советскому Союзу!

– Алексей Алексеевич. Объясни мне неразумному. Неужели нам надо брать на себя вину, ради престижа Вооруженных сил в том, что мы делали, и в чем даже не виноваты? – спросил, тоже выпив, флагманский связист.

Мансур, подняв, свой стакан, тут же незаметно поставил его не выпитым на стол. Старший инженер выпил свой стакан до половины. Он единственный знал, что Мансур не пьет совсем, и подмигнул ему.

– Начальник связи звонил мне перед отлетом, и сказал, что сейчас превыше всего престиж Вооруженных сил и Военно-морского флота. А это понимай, как знаешь, если он сам сказал это мне. Что прикажешь мне сделать, Александр? Доложить что у вас все хорошо и красиво? А потом эти акты представить господам из ООН. А дальше что?

Воробьев, крякнув выпил, второй стакан и развел руками:

– Мансур дорогой. Как хочешь, но мне этого замечательного напитка, – он пальцем показал на бутылку, и усмехнулся— накапай бутылочки три минимум. И что там у вас еще есть такого экзотического, что можно взять с собой и угостить наших коллег из управления связи ВМФ и нашего института?

– Бананы есть, кокосовые орехи, рапаны. Кораллы. Разве перечислишь все, что есть? Я дам команду вам приготовить ящичек с колониальными товарами.

– Не, Мансур, это все не то. Конечно, буду весьма благодарен, если снабдишь и этими, как ты сказал, колониальными товарами. Но я слышал, что у вас есть курица, запеченная в черном хлебе. Говорят, пальчики оближешь? Так это?

Мансур тяжело вздохнул. Он понять не мог, почему все эти, приезжающие из Москвы из Питера, только делают, что просят то одного, то другого. Вон приезжавший из Москвы, перед выходом капитан 1 ранга, увез два комплекта инструментов из ЗИПа спецаппаратуры. Теперь списывать надо, а это уже сложно. Выпросил еще четыре раскладывающих стульчика, три тельняшки, бушлат, матросский ремень, десантные сапоги и даже портрет Леонида Ильича Брежнева. Сказал, что очень надо. А как отказать проверяющему?

– Сделаем вам, Алексей Алексеевич, пару таких буханок – подумав, сказал Мансур, тяжело вздохнув, – только там внутри не кура, а цыпленок и он хорош для употребления только в горячем виде, сразу после приготовления. А так в дороге может испортиться.

– Не успеет, я сразу самолетом из Камрани в Питер. А у меня дома есть микроволновка. Главное довезти. Ну а теперь по делу, - сказал он, наливая себе еще стакан, – ракетчикам, можешь не беспокоиться, выдадут и так по первое число. Они первые на раздаче. Кое-кто распрощается с должностями, а может и звездами. Главком этого никому не простит. Сейчас надо залить, самое главное, международный скандал. Так просто уже ничего не закончится. На флоте все понимают, что виноват корабль, но акт будет на вашу электромагнитную совместимость. Это проще с точки зрения международного звучания. Ты уж извини, брат. Иначе нельзя, придется тебе отдуваться! И ты, должен будешь подписать этот акт, как и командир БЧ-7, командир дивизиона РЭБ, командир БЧ-2.

– Я все же сначала посоветуюсь с командиром корабля, – упрямо сказал Мансур.

– Делай, как знаешь, – махнув рукой, сказал Воробьев, – но я не думаю, что командир скажет тебе что-то отличное от моего.

Выводами комиссии, стал акт результатов замеров, где черным по русскому было написано:

– В результате наводок радиопередачи мощного КВ радиопередатчика на антенну № 1 (УГДШ) при передачи радиограммы в канале СБД на капсуле снаряда кормовой артиллерийской установки произошел самопроизвольный взрыв, и произошло самопроизвольное включение линии стрельбы артиллерийской установки, в результате чего, вышла вся лента 3000 снарядов. Предлагается в период перед передачей сообщений в канале СБД на данный радиопередатчик, на указанную антенну отводить патронные ленты от всех артиллерийских установок корабля и лишь после это производить передачи СБД.

– Как воевать-то будем, Мансур? Зачем ты подписал эту галиматью? – спросил Мансура его однокашник Женя Гвезденко, – или враг будет ждать, пока мы передадим все сообщения и только после этого приведем в боевую готовность корабль? Они ж над нами смеяться будут. Перестраховщики чертовы, за свои погоны и должности трясутся.

Мансур понимал, что Женя прав, но ничего поделать не мог.

– А про ракеты в выводах комиссии ничего нет? А ведь запишут, как велит им ихнее начальство. Они берут на себя большую ответственность. В конце концов, нам что, больше всех надо? Лично я знаю, что мы свое дело сделаем, в любой обстановке, а они – это их уже дело.– Ты не прав Женя. На корабле важна работа всех боевых частей. Но извини то, что я делал, подписав чертов акт, называется политической целесообразностью. И от того, что они не выстрелят вовремя, нам с тобой легче не будет. Это будет и наша с тобой беда – Мансур развел руками.