Виктор Блытов - Служил Советскому Союзу!

– Имеем право Никифоров, имеем, нестандартные ситуации, нестандартные решения, а все разрешения нам наш Прокурор выпишет на месте.

Никифоров, поняв, что ничего никому не докажешь, повернулся, и нетвердым шагом, стал подниматься по трапу. Рука потянулась, отдать честь флагу, затем опустилась вниз, вспомнив, что флага давно нет на штатном месте. За ним молча, пошли на корабль, все стоявшие на причале офицеры.

– А вы замполит, посмотрите за своим командиром. Если, что команда предпримет – ответите по всей строгости закона – продолжил Литовченко, обращаясь к замполиту.

Тот ответил – Есть – и, щелкнув каблуками, побежал на корабль за командиром и офицерами.

Начальник охраны продолжил распределение людей на посты по охране корабля.

Работяги из «Синеглазки», начали затаскивать сварочное оборудование на корабль.

Матросы и мичмана стали молча расходиться.

– Не как это будут проверять чемоданы и сумки? По корабельному уставу не положено – начал возмущаться мичман Опанасенко другим мичманам – Они что сказились, что ли, а коли у мене свои запасы валюты, личные, так шо их отбирать надо, цим волкодавам? Я так просто ничого не отдам. Утоплю усе, чем отдам за так.

Мичмана дружно закивали головами, понимая, что попали в сложный переплет.

В каюте командира БЧ-7 собрались, практически все офицеры корабля. Подошли с построения капитан 2 ранга Мунин, майор Архангельский, капитан-лейтенант Морозов и оба лейтенанта.

– Ну что хорошего сказал вам Литовченко?

– Что, что сказал завтра всем с корабля вон и при ходе еще будет обыск на предмет наличия денег. Завтра наш «Брест» потянут в Пуссан – ответил Морозов и взяв гитару сел на край дивана и заиграл:

– А как хорошо вы втроем с Лебедевым и Высоцким пели и играли на гитарах, хоть завтра открывай ансамбль «поющие гитары». А песни какие, что не песня, то на струнах души сыграна.

– Да ладно Высоцкий Ромка далеко, Лебедева к нам калачом не заманишь. Рассыпалось наше трио.

Рванул снова струны гитары и души офицеров Миша Морозов.

– Василий Васильевич ты бы налил чего, а то последний день на нашем корабле – попросил командир БЧ-5 Мунин Иван Иванович – один из самых уважаемых людей.

Муравьев бросился наливать чай в красивые кружки с надписью славянской вязью «Брест». Внезапно в дверь раздался условный стук связистов – «семерка». Все молча переглянулись и посмотрели на Герасимова.

– «Семерка», открой Сережа, кто-то из наших – обратился Герасимов к черноволосому лейтенанту- снабженцу.

– Так вроде наши все здесь, там остались одни не наши!» – ответил лейтенант, но открыл дверь. За дверью стоял какой-то задумчивый командир Никифоров. Он вошел в каюту и закрыл за собой дверь. Все сидевшие встали с диванов и кресел.

– Вы что делаете? Пьянствовать собрались? Завтра с корабля нас, как баранов, с утра, сведут на причалы. Но у нас есть сегодняшний день и ночь. А нам надо хотя бы секреты и блоки вооружения уничтожить. По их бумагам, уже все давно уничтожено. Ничего на корабле нет. И от нас с вами сегодня, зависит, уйдут ли секреты военно-морского флота за рубеж или нет. Литовченко негодяй, но понятно, что он выполняет команды сверху. Поддержки с флота ожидать не приходится, Москва их задавит в любом варианте. Все козыри у них, на руках. У нас же знание корабля и наша честь, которая еще чего-то сегодня стоит. Эти охранники, вооруженные, как для боя, с нами церемонится, не будут. Для этого и их привезли.

– Да мы еще и не пили и не собрались – мы грустим и не знаем, что делать – спросил командира доктор Свиридюк.

Герасимов побледнел:

– У меня же ЗАС почти весь, документы совершенно секретные. Я давно сдать хотел, а мне на флоте не давали, все говорили вроде для перехода надо. А потом забыли, сколько я не напоминал. Начальники менялись, вот все целенькое лежит в сейфах. Мне бы хоть на часок на посты прорваться, а это четвертая палуба как назло перекрывается сейчас напрочь. Я уже ходил туда – стоит охрана.

– А у меня в БИЦ и на ФКП аппаратура, на третей палубе, и в надстройке, надо бы тоже, покрошить кувалдами аппаратуру, чтобы супостату ничего не досталось или такое досталось, чтобы задницу Литовченко его начальнички на американский флаг порвали – сказал молчавший капитан 2 ранга Муравьев.