Виктор Блытов - Служил Советскому Союзу!

– Ничего товарищ командир, зато там под прикрытием острова, нам легче будет удержаться против ветра и выйти из залива в море.

– Курс 175 градусов – скомандовал командир, рулевому и вахтенному офицеру.

Игорь Муратов с помощью начхима стал снимать с командира китель, тот старался снимать, не отрываясь от управления кораблем. Мокрый китель полетел в угол и все увидели, что на голубой мокрой нательной рубахе большое пятно крови в районе локтя. Командир опять отмахнулся от усилий врача, снять с него рубаху:

– Игорь ты чего – здесь же не стриптизхолл, а ходовая рубка авианосца.

– Ничего товарищ командир мы сейчас вас перевяжем, и все будет нормально, и даже не помешаем вам управлять кораблем.

Рядом уже расположился на столике заместителя по авиации, врач-хирург лейтенант Саша Свиридюк с перевязочными средствами и какими-то мазями и склянками.

– Вестового в ходовую рубку с горячим чаем и сухим бельем! – скомандовал Муравьев и начхим улетел вниз по трапу выполнять приказание.

Вахтенный офицер и рулевой отрепетовали полученную команду. Буксир упирался в борт и старался развернуть корабль в сторону фарватера.

– Мансур, передай на буксир, что мы благодарим его за обеспечение, дальше будем выбираться сами. Он теперь только мешает – скомандовал командир.

– Есть, отпустить буксир с благодарностью, товарищ командир – отрепетовал командир БЧ-4.

Корабль медленно приближался к острову Путятину. Уже без бинокля были видны буруны волн, бьющиеся об отмель.

– Предлагаю лево руля – курс 135, – предложил Вальтер Фоншеллер, и тихо добавил – через минуту будет поздно.

– Лево руля, на курс предложенный штурманом – скомандовал командир, морщась от боли – Игорек осторожнее, больно же.

Старшина 2 статьи Петров стал уводить корабль с опасного курса.

– Сейчас, товарищ командир, еще чуть, чуть и забинтуем! Но после выхода в море, пожалуйста сразу в санчасть. Надо делать рентгеновский снимок. Мне не нравиться опухоль в районе плеча, да локоть просто разбит.

Начхим влетел в коридор флагмана, где находилась и командирская каюта. Вестовой командира подавал горячий чай заместителю командира эскадры, который сидел в салоне флагмана.

– Васильев быстро в ходовую рубку горячего чая я посмотрю пока сухое белье для командира – скомандовал начхим.

– Начхим, ты чего там ерепенишься? Вестовой может уйти только по моей команде. Мы вышли в море. Жженов на корабле?

– Да, так товарищ капитан 1 ранга, командир на корабле, ранен при пересадке с ПСК, и надо срочно его согреть, и переодеть в чистую и сухую одежду.

– А почему мне Муравьев ничего не докладывает.

– Так командир на корабле. И еще наверно, потому что вы по съемке корабля в аварийной ситуации, должны были быть в ходовой рубке, а не здесь распивать чаи. Извините, товарищ капитан 1 ранга, я спешу – и начхим с этими словами полетел в каюту командира, искать сухое белье.

– За что команда так любит вашего Жженова? – спросил Доскаль вестового, ничуть не возмутившись словами уже убежавшего начхима.

– Ну, наверно за то, что он – человек! Человек с большой буквы! Ну и конечно настоящий командир авианосца. Его весь экипаж любит и уважает. Разрешите, я срочно чай командиру приготовлю и отнесу – и не дождавшись разрешения, Васильев нырнул в помещение камбуза салона флагмана, и загремел посудой.

– Философы драные, ну я до них снова доберусь и все-таки проверю.

В ходовой рубке, начмед перевязал, командиру руку и тот одел желтую рубаху и принесенную начхимом темно-синюю куртку. Надев чистое и сухое белье, командир, прихлебывая принесенный чай, изредка отдавал команды рулевому и вахтенному офицеру. Корабль еле вписывался в просвет боновых ворот между сигнальными буями. Сильный ветер сносил корабль, и лишь мастерство рулевого удерживало его на фарватере. Командир, как мог помогал рулевому отработкой машин.

На связь вышел командир эскадры, с крейсера «Адмирал Грейг», стоявшего у причала:

– Командир доложите как дела. Мне оперативный дежурный доложил, что вас пересаживали уже при ветре 25 метров в секунду, когда уже порвало бридель и одну якорцепь. Это так? Почему Доскаль не вывел корабль при разрешенном ветре. Где он?

– Здравствуйте Станислав Станиславович! Все нормально выходим в Уссурийский залив штормовать. Я не хочу оценивать действия Доскаля, но прошу более его на борт авианосца не присылать.

– В эфире раздался смешок видимо оперативного дежурного или кого-то из командиров, слушавших в радиосети разговор.