Виктор Блытов - Служил Советскому Союзу!

Дурдыбаев исчез в коридоре. Владимир, услышав какие-то шумы в коридоре, попросил командира разрешения выйти.

В коридоре он увидел, как Паромошко пытается засунуть в каюту замполита Дурдыбаева:

– Иди салабон драй палубу. А то грязь сплошная, как ты каюту запустил. Я тебе баночки отобью сегодня.

– Товарищ старшина, меня командир послал за Николаевым. А приборку вы сами запрещали делать – канючил Дурдыбаев.

– Отставить Парамошко. Дурдыбаев следуйте, куда вас послал командир. А вы Парамошко лично будете драить палубу и крепко верить, что ДМБ неизбежно, так же как весна или осень. Но предупреждаю Вас, что если я узнаю, что вы матросам отбиваете баночки, то буду ставить вопрос чтобы осудить Вас на дисциплинарный батальон. Я чувствую, что «Пингвину», вернее «Попугаю» нужен положительный пример в этих вопросах. Не станьте накануне вашего ДМБ таким примером. Кстати будьте готовы после моей каюты отдарить каюту и командиру корабля. Там грязь не лучше, чем в моей каюте.

Парамошко зашипел, и исчез в темноте каюты наводить порядок.

– Товарищ командир – вернулся Владимир в каюту командира – у меня сейчас в каюте большую приборку делает старшина 2 статьи Парамошко, а потом он придет Вам и помоет палубу, переборки и иллюминаторы, а заодно надрает до зеркального блеска задрайки и прочую медь.

Командир с папиросой во рту и натягивавшей брюки, стоя на одной ноге замер в воздухе и недоуменно посмотрел на замполита;

– А у меня, что грязно разве?

– Нет, конечно, просто немного непристойно и запущено. Но мы приведем в порядок, и наведем здесь флотский шик. Ведь это каюта командира корабля – лицо корабля. А если к вам придет завтра комфлота. Как встречать будете?

Командир чуть не подавился сигаретой:

– Чур, чур, чур меня. Да не дай Господь! Ты лейтенант случаем не больной? У нас здесь ОВРА – дикая дивизия. У нас испокон веков был такой порядок, ибо к нам списывали всех разгильдяев, со всего флота. И начальство к нам не захаживает вообще. Комфлота сказал – командир засмеялся, видимо представив комфота в своей каюте – и потом Парамошко – годок, а они у нас приборку не делают, работы не выполняют. Они дослуживают.

– Ничего не развалиться. Теперь годки будут делать все, что им скажут. Я беру их под личную опеку – загадочно улыбнулся Владимир Иванович – и при чем здесь годок. Понятие годок в корабельном уставе, по-моему не прописано. Извините, как вас по имени отчеству, а то все товарищ командир? Мы все же одно дело делаем с вами. И оба в равной мере отвечаем за корабль, его боеготовность и политико-моральное состояние экипажа.

– Капитан-лейтенант Гусев Сан Саныч – обескуражено ответил командир, наконец, натянув брюки.

– Так вот Александр Александрович, где бы мы с вами не служили, везде обязаны наводить порядок, как у себя дома. Легче служить будет – Владимир Иванович сел к столу и закинул ногу на ногу, и про себя подумал – ежели не получилось попасть на крейсера, сделаем из нашего «Пингвина» хороший крейсер.

Командир накинул китель, и не застегивая его сел к письменному столу. Над его головой на переборке висела картина, изображающая русский фрегат с Андреевским флагом, атакующим турецкий флот, на переборке над диваном висела картина Васнецова «Три Богатыря» Командир не знал что сказать:

– Сложно будет изменить человека. Люди к такому порядку не привыкли. Могут быть обострения отношений. И офицеры и мичманы и матросы пойдут против вас.

– Это точно, что вы привыкли к бардаку, у трапа никого, пьяный мичман в тельняшке справляет естественные надобности прямо с борта и это военный корабль? Что может быть более постыдным на военном корабле? Вспомните как было на вверенном вам эсминце? Неужели так же?

Командир густо покраснел, и с досады опять закурил свой «Беломор» и как бы оправдываясь, пояснил:

– Нет на эсминцах было не так. Но там же боевые корабли. Корабли первой линии боевой службы – а сам подумал про себя – и это уже разболтали замполиту. И про жену наверно? Нет не к добру прибыл на корабль этот хлыщ.

– А мы, что не боевой корабль, не первой линии? – продолжал давить Владимир – у нас что боезапаса нет?

Командир качнул головой и потом резко перевел тему с видимо задевшего его больного вопроса – это наверно был мичман Бузык – старшина машинной команды. Он в гальюн ходить не любит. Ему простор нужен и зрители. Он как-то срал даже с борта. Я ему сказал, и он больше так не делает.

– Вот видите, как некоторые любят свой корабль. Пора бы это мичмана перевести в тайгу, где в зрителях будут волки, лисы и медведи. Есть такая возможность?