Ремус Лука - Избранное

15 ноября… де-таль-ный отчет… количество книг в библиотеке… количество читателей… кружок коллективного чтения… доклады… план работы на неделю… на зимний период…

Но и на этом бумага еще не кончалась.

Ошеломленная, она подняла глаза на дядю Кондрате, который улыбался из-под козырька фуражки.

— Что это такое?

— Хе-хе-хе, я ведь тебе сказал, «официальное».

Старик, прихрамывая, ушел.

Ана схватилась за голову: «Что же делать? Завтра пятнадцатое. К завтрашнему дню нужно представить отчет… де-таль…» Она вновь развернула бумагу и, подавленная, прочла по складам: «де-таль-ный». Что это такое? В странном звучании этого слова ей почудилась угроза. Де… детальный, детальный отчет. Ана, Ана! В газете напишут, что ты ничего не сделала, как написали о ком-то из Деда. Вот беда-то!.. Охала Ана недолго. Повязав голову платком, она побежала к Мариуке.

— Глянь, что почтальон принес!

— А что?

— Прочитай!

Мариука с трудом читала по слогам, поднимая глаза на Ану после каждого слова.

— Отчет. Так! Отчет де-таль-ный! Так. Детальный. Что это такое?

— Не знаю.

Они смотрели друг на друга, раздосадованные, смущенные и беспомощные.

— Читай дальше.

Смятение овладело и Мариукой. Часть вины падала и на нее. Когда организовывался клуб, она от имени утемистов тоже взяла обязательство, ей тоже аплодировали, они с Аной тогда поцеловались…

Сколько они между собой ни советовались, решить ничего не смогли и отправились за советом к Саву Макавею. Макавей пилил на зиму дрова. Он внимательно их выслушал, покачал головой и наставительно произнес:

— Я же вам говорил, что сами вы и мороженой луковицы не выдумаете. Нужно иметь не только голову, но и бороду! — И продолжал пилить дальше.

Они пошли просить совета к учительнице Серафиме Мэлай. Застали они ее в постели, среди подушек и одеял. Учительница удивленно раскрыла глаза, но, увидев, кто пришел, нахмурила тонкие, словно ниточки, брови. На ее широком с гладкой розовой кожей лице появилось такое выражение, словно ей все опостылело.

— Что такое?

Они протянули ей бумажку.

— Посмотрите, товарищ учительница, посмотрите, что мы получили!

Серафима «деликатно», как она это называла, взяла бумажку двумя пухлыми розовыми пальчиками и скучающим, бесстрастным взглядом пробежала ее.

— Хм! Не говорила ли я, что из этого никакого толку не будет? Говорила! Ну вот, пожалуйста! — Она улыбнулась, между мясистых губ показались широкие крепкие зубы. — Кадров нету… — Она подчеркнула слово «кадров», и в ее маленьких серых глазках мелькнула насмешливая искорка.

— Скажите, — осмелилась Мариука, — а что такое «детальный»?

— Детальный? А зачем тебе это знать? Все равно забудешь. Да не так уж это и важно.

Растерянные женщины остановились у ворот, вопросительно глядя друг на друга. Они толком не понимали, почему им стыдно, почему обе они чувствуют себя виноватыми. Потом Мариука с горечью сказала:

— А еще учительница!

Ана не ответила. Нахмурившись, она сердито смотрела на высокий, крытый щепой дом Истины Выша, будто оттуда, от его аккуратно побеленных стен с голубой каемкой вокруг окон, и исходило все зло. Ей казалось, что окна исподтишка насмешливо следят за ней. Там, за белыми стенами и геранью на подоконниках, лежит сейчас эта пухлая женщина с бархатным голосом и смеется над ними. Ане казалось, будто она слышит ее хихиканье. Она повернулась к насупившейся Мариуке.

— Что же нам делать? — спросила Мариука.

Но Ана и на этот раз не ответила. Взбудораженная, она сейчас и слова не могла вымолвить. В первую очередь ей надо было успокоиться.

— Не стоять же так… — продолжала Мариука.

— Нет, конечно нет, — ответила Ана едва слышно и снова умолкла.

— Пойдем соберем утемистов…

Ана вздрогнула. Она пристально посмотрела в глаза Мариуке и рассмеялась:

— Утемистов… Твоих утемистов! Да скорей воробьев соберешь с плетней…

Она снова зло рассмеялась и отвернулась.

— Сколько пришло в прошлую пятницу на собрание группы? Ты, да я, да еще трое. Отстань ты от меня со своими утемистами! Да если бы они даже были как люди, так откуда их собирать? Из Чилпиша, из Брецка? Кто дрова заготовляет, кто на винограднике, а кто с овцами у черта на куличках. Будет у нас клуб, когда на тополе яблоки вырастут. Ох-охо-хо!

Мариука остолбенела. Ана ли это говорила, или ей только померещилось? Она пробормотала:

— Ты что, Ана, сдурела?

— Да, сдурела. Нужен мне их клуб! Делать больше нечего!