– Так вот откуда истории об их невероятной поистине нечеловеческой силе. Еще бы – сплошные мышцы. Но почему потом в течение стольких веков о разумных моллюсках ничего не было слышно?
– Они скрывались. Предположительно где-то в тайниках Ватикана. И вот недавно Пий Вечный решил возродить классическое рыцарство…
– Гляди, церемония начинается, – прервал его Алехандро.
Зазвучал орган, и послышалось пение. Кажется, это была какая-то современная интерпретация творчества Хильдегарды Бингенской. По узкому проходу медленно продвигалось шествие, возглавляемое тезкой композитора. За Хильдегардой шли ее товарищи по Совету Ордена Праведников. Кто-то из них пел, кто-то что-то бормотал. Они выглядели совершенно выключенными из реальности и, чтобы они не сбивались с пути, их поддерживали и направляли молчаливые монахи. За членами Ордена следовало несколько священников, далее – простые люди, ведущие на привязи телят и ягнят или несущие маленьких детей. У входа в храм Хильдегарда остановилась и принялась наугад указывать пальцем в толпу. Перед избранными ей людьми расступались, и те присоединялись к шествию.
– Что мне делать? – спросил Винсент, когда выбор пал на него.
– Тебя избрали в ряды свидетелей чуда, – ответил Алехандро, – так что иди и наблюдай.
Когда достаточное количество было выбрано, те присоединились к шествию, и процессия вошла в храм. Свидетелей распределили по периметру, люди из изначального состава остались в центральной части. Действо началось. Винсент ожидал, что последуют традиционные проповеди, песнопения, возжигание и прочая мишура, характерная для христианских обрядов. Но на этот раз все было куда динамичнее.
– Да снизойдет к нам свет Божий! – громко воскликнула Хильдегарда, воздевая руки к куполу.
В крыше храма внезапно открылось отверстие, и оттуда ударил сноп яркого света, образуя своего рода светящуюся колонну около двух метров в диаметре.
– Не медли [приносить Мне] начатки от гумна твоего и от точила твоего; отдавай Мне первенца из сынов твоих; то же делай с волом твоим и с овцою твоею [и с ослом твоим]: семь дней пусть они будут при матери своей, а в восьмой день отдавай их Мне! – продекламировала цитату из Писания Хильдегарда. – Так поступим же так, как велит нам Господь!
Члены процессии стали по очереди подводить скот к светящейся колонне и толкать животных внутрь. Те исчезали там, то ли возносясь, то ли аннигилируя. Когда ягнята и телята закончились, настал черед детей. Думаете, отобрать ребенка у матери сложно? Не в этом случае. Женщины покорно отправляли младенцев внутрь колонны, а на лицах их светились благоговейные улыбки. Когда ритуал был окончен, Винсенту показалось, что в луче на миг проявилась невысокая фигура с большой трапециевидной головой. Затем свет исчез, и отверстие в крыше закрылось.
– Возблагодарим же Бога нашего за явленное чудо! – закричала Хильдегарда, падая на колени. Зазвучала музыка, и Хильдегарда запела Благодарственный псалом Давида. Остальные также опустились на колени и вторили ей. Затем к ним присоединились голоса с улицы. Толпа тоже поняла, что чудо свершилось, хоть и увидели они только луч, на какое-то время появившийся из облаков. Они все знали текст – содержание Псалтири заучивалось в школах Назарет Сити наизусть. Не пели только молчаливые монахи и рыцари.
Назарет Сити был домом не только лишь для католической церкви, основанной по легенде самим апостолом Петром. Несмотря на то, что католики фактически правили городом и всецело диктовали здесь свои условия, у них существовало несколько неофициальных конкурентов. Среди них была и подпольная Церковь Потопа, располагавшаяся на территории мясокомбината в пригороде. Согласно преданию, она была основана самим апостолом Фомой. Церковь ставила перед собой задачу спасения человечества путем полного его уничтожения. Это считалось у них единственным способом освободить все души от тюрьмы плоти и вернуть их в лоно Небесного Отца. При этом убивать людей следовало немассово. Всемирный Потоп преподал всем урок, что глобальная катастрофа – это не выход. Силы мирового зла всегда найдут лазейку, чтобы спасти часть людей, и таким образом продолжить держать человечество в плотской тюрьме, погружая его в еще большее невежество. Поэтому божьим солдатам требовалось лично убедиться в смерти всех непросвещенных. Когда с теми будет покончено, самые верные убьют тех, кто менее надежен. И так вплоть до самых святых, что убьют себя, покончив с материальным человечеством раз и навсегда.
Читать дальше